Несколько позже Бем-Баверк написал брошюру с критикой теории марксизма. В частности, касаясь тома III, он отметил главный трюк Маркса, позволивший ему свести концы с концами.
«Маркс действует, как человек, который очень хочет, чтобы из урны вышел белый шар, и предусмотрительно способствует этому, закладывая туда одни белые шары», писал Бем-Баверк. Другими словами,в основу своего доказательства Маркс заложил то, что требовалось доказать. К сожалению, Бем-Баверк сказал об этом почти мимоходом, так что желающие не заметить сказанного им, могли так и сделать.
Углубление в данный сюжет потребовало бы много места. Вместо этого, вашему вниманию будет предложен другой момент, никем не замеченный. Почти...
Есть в томе III глава 10, стоящая несколько особняком от главной нити доказательства Маркса. В ней автор подходит к «противоречию» с другой стороны. Он берется показать, что цена равновесия спроса и предложения на рынке не противоречит тому, что на более глубоком уровне цена есть стоимость из тома I.
Рассуждение Маркса очень простое. Спрос и предложение суть две силы, «действующие в противоположном направлении». Когда они уравновешивают друг друга, они «как бы перестают действовать», «взаимно уничтожаются», по выражению Маркса, и поэтому не могут ничего объяснить в ценообразовании. Значит, нужно заглянуть глубже, чтобы найти какой-то другой фактор. А что находится глубже? Конечно, стоимость!
Для тех читателей, кто не учил механику (или учил да подзабыл), предлагается следующая аналогия.
Летит самолет. Почему он не падает? На него действуют две силы: сила тяготения земли и подъемная сила крыла. В системе координат, жестко связанной с самолетом, они направлены в противоположные стороны и взаимно уравновешиваются. По логике Маркса, находясь в равновесии, обе силы перестают действовать и «взаимно уничтожаются», поэтому тот факт, что самолет не падает, требуется объяснить какими-то иным факторами...
Нельзя сказать, что вообще никто не заметил такого интересного объяснения у Маркса. Тот же Лориа назвал 10-ю главу «на роковую известность обреченной». Но и тут все это как-то промелькнуло мимоходом. И глава 10, скорее, осталась обреченной на незаслуженное забвение.
В итоге, вся критика была заглушена дружным и шумным хором восхвалений.
А позже стали писать и такое: «Маркс был заинтересован в проблеме как таковой и прежде всего был озабочен совершенствованием инструментов анализа, предлагаемых наукой его времени, выправлением логических трудностей и построением теории, которая по своей природе и своим целям была бы истинно научной, независимо от ее недостатков.» (Йозеф Шумпетер)
Что-то ведь побудило Шумпетера написать такое. И откуда он это взял? Он взял это из общего мнения, больше неоткуда. Прикажете спорить? Не подействует. Да и нет уже Шумпетера... Да и споры эти большого смысла не имеют.
Да что там Шумпетер с его оценкой нашего мыслителя, есть примеры похлеще...
Так, известный английский историк Р.Дж.Коллингвуд (1889-1943) писал, делая в одном абзаце сразу две исторические ошибки: «Если переворот, совершенный Марксом в отношении диалектики Гегеля, и был отступлением, то он одновременно явился и предпосылкой для движения вперед. Это движение выросло из той ситуации, в которой оказались ученики Гегеля, и, в частности, оно привело к большому успеху в исследованиях того конкретного вида истории, экономической истории, где Гегель был слаб, а Маркс – исключительно силен».[117] (выделено мной – ЕМ).
Первая, и для всех очевидная, ошибка Коллингвуда состоит в том, что задолго до «Капитала» возникла Немецкая Историческая школа в экономике, основал которую никто иной, как Вильгельм Рошер – объект нападок Маркса в сносках (!) I тома.
Вторая ошибка не столь очевидна для всех. Зато она не простительна для данного автора. Англичанину-историку полагалось бы знать историю своей страны, злостно извращенную Марксом в последней главе того же I тома «Капитала».
Что я имею в виду, можно прочитать в Приложении.
117
Р. Дж. Коллингвуд. «Идея истории. Автобиография». «Наука». М, 1980. Заключающая книгу статья М. А. Кисселя сообщает интересные вещи: «За тридцать с лишним лет, протекших с момента первой публикации, «Идея истории» приобрела репутацию классического труда в современной немарксистской философии истории. В неутихающих философско-методологических дискуссиях по проблемам исторического знания постоянно фигурируют взгляды Коллингвуда...». Оказывается, можно писать книги об историческом знании, не обладая историческим знанием! Обвинять Коллингвуда в полном историческом невежестве у меня нет оснований. Уверен, что он знал досконально всю историю – кроме истории Англии, конечно.