«Большего не говорили», – правильно. Да и куда уж больше? Впрочем, больше говорили или меньше, судите сами. Наверняка многим памятна чеканная формула из Предисловия к работе «К критике политической экономии» (1859 г.)
Общий результат, к которому я пришел и который послужил затем руководящей нитью в моих дальнейших исследованиях, может быть кратко сформулирован следующим образом...
Цитирование прерываем, чтобы констатировать: то, что последует за сим, считается в марксизме отражением факта не менее достоверного, чем шарообразность Земли. Между тем, то, что было только что процитировано, есть единственный научный довод автора в обоснование своего открытия (я, мол, пришел к такому вот результату, и баста!). Тут же следует и «классическая» формула этого, с позволения сказать, «научного» открытия:
В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру обществ, реальный базис, на котором возвышаются юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще (13/6) (курсив наш).
Что экономика влияет, подчас сильно, на политику и законодательство – достаточно очевидно из опыта. Эта правдоподобность тут же используется великим мыслителем, чтобы протащить далеко не очевидный тезис об определяющем влиянии экономики на «духовный процесс жизни вообще». Но надо отдать должное Марксу – формула изложена четко и однозначно, не оставляя места разнотолкованиям. Так же и следом:
Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что она сам о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями (13/7) (курсив наш).
Снова тот же примитивный прием. Первая часть тирады достаточно очевидна – до тривиальности. Но силлогизм замечательный: едва ли заключение имеет какую-то логическую связь с посылкой. Тем не менее, отметим еще раз: сказано однозначно, безо всякой диалектики, - что первично, что вторично. Ср. с предыдущей цитатой из Энгельса: «если кто-нибудь это положение извращает...» и т. д.
В том же письме Энгельс добавляет (напомним, в 1890 г.):
Маркс и я отчасти сами виноваты в том, что молодежь иногда придает больше значения экономической стороне, чем это следует. Нам приходилось, возражая нашим противникам, подчеркивать главный принцип, который они отвергали, и не всегда находилось время, место и возможность отдавать должное остальным моментам, участвующим во взаимодействии. Но как только дело доходило до анализа какого-либо исторического периода, то есть до практического применения, дело менялось, и тут уже не могло быть никакой ошибки...
(тут уже все выводилось из «классовой борьбы», как объяснил тот же Ф.Э. в цитированном выше Введении к переизданию брошюры Маркса. Итак…)
...не могло быть никакой ошибки. К сожалению, сплошь и рядом полагают, что новую теорию вполне поняли и смогут ее применять сейчас же, как только усвоены основные положения, да и то не всегда правильно. И в этом я могу упрекнуть многих из новых «марксистов»; ведь благодаря этому также возникала удивительная путаница... (37/396).
Непросто согласиться со сказанным. Путаницы немало как раз у самого Энгельса. «Определяющим моментом является, в конечном счете» или «является единственным определяющим моментом» - если есть разница, тогда в чем она? Энгельс не объясняет этого ни здесь, ни в ином другом месте. Нигде[24]. И снова замечаем мы, как готов он переложить на других вину за свои (с Марксом) ошибки или упущения. То ли дело Маркс – никакого виляния. У него можно найти даже еще более четкие формулировки, например, в письме к П.В. Анненкову в Париж из Брюсселя (1846 г.):
24
Современный исследователь указывает, что послевоенные коммунисты – как рабочие, так и интеллектуалы – “не интересовались всерьез “наукой социализма” – факт, который привел в замешательство французского коммуниста Луи Альтюссера в 1960-е годы”. Этот Альтюссер написал книгу “За Маркса”, где оспаривал мнение, будто схема “базис – надстройка” – скажем так, примитивна. В обоснование глубины исторической теории Маркса, он цитировал… Энгельса (как раз те места из писем, что и я в этих главах). См. Пол Готфрид. “Странная смерть марксизма”. ИРИСЭН - “Мысль”. М, 2009, с.59 и далее. (Примечания к данному изданию рукописи).