В отличие от того, о чем мы пишем, мы просим понимать буквально то, что мы пишем. Вне всякого сомнения, Маркс был выдающейся фигурой и неординарным явлением в культуре 19 века. В данном же случае мы обсуждаем вопрос о его репутации как мыслителя.
Ведь уже во второй половине ХХ в. известный американский экономист писал: мол, многие не представляют себе,
…что этот страстный агитатор был в душе ученым, кто, по замечанию Шумпетера, боролся с каждым фактом и каждой идеей и часто достигал подлинно полезных обобщений о том, как живут люди. Маркс был заинтересован, говорит Шумпетер, «в проблеме как таковой и прежде всего был озабочен совершенствованием инструментов анализа, предлагаемых наукой его времени, выправлением логических трудностей и построением теории, которая по своей природе и своим целям была бы истинно научной, независимо от ее недостатков»[10].
Так что в одной цитате мы имеем мнения сразу двух крупных ученых ХХ в., один из них – экономист мирового уровня. Нелишне будет сказать при этом, что оба высказали в адрес марксизма немало критики…
Традиционно принято (было принято?) приписывать Марксу ряд выдающихся открытий и прозрений в политэкономии, социологии, философии. Кое-о-чем нам предстоит говорить подробно дальше. Сейчас же позволим указать на одно открытие Маркса, которое почему-то не принято ему вменять. Относится оно к области социальной психологии, играет в марксизме неоцененную еще роль, а заключается в способности создания устойчивых предрассудков о себе в глазах других людей.
Термин «предрассудок» мы (не вкладывая в него одиозный смысл) понимаем как мнение, основанное не на доводах разума и/или на личном опыте, а не априорной убежденности иррационального происхождения. Ничего особенного. Те три презумпции о Марксе и Энгельсе, с которых мы начали, также составляют распространенный предрассудок. А русские издатели в Америке 80-х – эмигранты из СССР! диссиденты! свободомыслящие! – отказывавшиеся публиковать мою рукопись, они что, прониклись почтением к Марксу в советских вузах, когда готовили шпаргалки к экзамену по политэкономии? Нет, раньше, ибо уже тогда они «знали»… Еще со времен, когда сидели на горшке в детском саду.
Предрассудочное знание является главной основой репутации Маркса-мыслителя.
Вторая причина неудач множественной критики марксизма заключается в попытке бороться с предрассудками инструментом рассудка.
Мы предостерегаем ученых от неверного пути. Во избежание возможных недоразумений относительно назначения и содержания настоящей монографии, заявляем со всей серьезностью: мы не ставим себе целью опровержение марксистского учения.
Наша задача много скромнее. Мы просто подвергаем марксизм изучению без гнева и пристрастия. Прежде всяких выводов и характеристик, прежде борьбы «за» или «против» марксизм следует описать адекватно. Мы пришли к выводу, что мало кто из опровергателей марксизма отдает себе отчет, с чем они имеют дело.
Широко распространен предрассудок относительно причин того, почему Маркса – особенно, «Капитал» – трудно читать. Считается, что причина в чрезвычайной сложности трактуемых материй. Понятное дело, глубокие мысли не лежат на поверхности.
В то же время, всем известно, что необыкновенно сложные материи Маркса каким-то образом могут быть изложены на уровне понимания среднего слесаря.
Сами основоположники любили щегольнуть этой особенностью своего учения. Незадолго до смерти, в 1891 г., Энгельс (к тому времени – патриарх рабочего движения) писал о том,
…насколько необразованные рабочие, для которых легко можно сделать понятными самые сложные экономические выводы, превосходят наших заносчивых «образованных» людей, для которых такие запутанные вопросы остаются неразрешимыми на всю жизнь. (22/205)
Точку зрения Энгельса подтверждает рабочий Шариков, Полиграф Полиграфович[11]. Чего мудрят? Отнять все да поделить!» Можно найти некоторую иронию в том, что это был отзыв о переписке… Энгельса с Каутским – двух именно образованных»…
Согласимся в первом приближении, что наука есть коллективное моделирование согласованного человеческого опыта. В ней возможно различие подходов и теорий, возможно взаимонепонимание специалистов в одной и той же области и прочие хорошо известные вещи. Что мы считаем невозможным, так это – принять постулат о доступности или недоступности какой-то теории, в зависимости от классовой принадлежности людей. Тем более, когда теория объявляется доступной для необразованных и недоступной для образованных. А ведь и репутация Энгельса-мыслителя тоже… туда же…
10
Ben B. Seligman.