Иду к своим пьяным друзьям и понимаю, что они играют в пив-понг.
– Хочешь с нами? – спрашивает Колин.
– Давай не повторять предыдущих ошибок, малышка?
– Да, да. Я поняла много не пить, не курить и наркотики не принимать, – я закатила глаза и раздраженно вздохнула. –Я могу идти?
– Хочу!
Ко мне подходит девушка и кричит:
– Ты можешь убавить звук?
– А ты можешь пойти на…
– Так, малышка, пошли, – вмешивается Скотт, хватает меня за талию, а девушке отвечает отказом.
– Детка, сколько ты выпила? – Скотт тащит меня куда-то и постоянно вздыхает. Я настолько тяжелая? Однако…
– Почему у тебя уши, как у кролика. Сними! Тебе не идет! – смеюсь и трогаю его кроличьи уши. Ой, все кружится! Как весело!
– Дай мне бутылку!
Я хмурюсь.
– Нет.
Протяжный вдох и выдох Скотта.
– Давай, Джесс.
Он хочет бутылку? Ладно! Я выпиваю все до последней капли и вручаю ему бутылку. Смеюсь, видя его ошарашенное лицо.
– Ты же просил бутылку, а не содержимое в ней!
На этих словах отхожу от него и иду в свою комнату.
Глава 2
Трель будильника вытаскивает меня из похмельного сна. Отключаю его и продолжаю спать, но шум воды, стук в дверь, сигналы машин, крики детей и взрослых не дают мне заснуть.
Продолжай спать. Ты же хочешь этого? Сон, сон, сон.
Фу, чем это так воняет? Горелым?
Вдруг я слышу:
– Джесс, а где огнетушитель?
Огнетушитель? О, нет! Если он опять пытается изображать из себя Гордона Рамзи, я прибью его этой же сковородкой!
Вскакиваю с постели, забыв о похмелье. Похмелье не забывает обо мне! Голова кружится, во рту ощущение не из лучших и все болит. Открываю дверь, готовая на него накричать, но он стоит и улыбается:
– Наконец-то, ты проснулась! А кто в университет пойдет?
Черт! Почему он не может будить, как все нормальные люди?
– Почему ты не как все? – спрашиваю его. У Скотта очень красивые глаза, словно линзы, но смотрят на меня, как всегда, нежно, с… любовью.
– Потому что, если я буду как все, я себе не буду нравиться и буду чувствовать себя обычным. А быть обычным – это отстой, – он закатил глаза и драматично вздохнул.
Я удивленно моргнула. Нихрена себе самооценка. Сжимая переносицу, спрашиваю:
– Почему пахнет горелым?
– Я пытался яйцо сварить. Оказалось, что я забыл налить воду. Представляешь!
– Господи, почему он такой тупой? Я пойду одеваться, а ты, – показываю на него пальцем, – только не подходи к кухне! У нас нет таких денег на ремонт!
– А твой трастовый фонд? – недоуменно смотрит на меня.
– Милый, он для учебы.
– Хорошо. Во-первых, я не тупой, а очень умный. Во-вторых, выходи быстрее, я голоден! – мычит он.
Захлопываю дверь перед его наглым лицом. Иду в ванную, но прежде смотрю на себя в зеркало. Волнистые рыжие волосы, зеленые глаза, один бюстгальтер и шорты, благодаря которым видны мои татуировки и пирсинг на пупке. Стоп! Я в таком виде выходила к Скотту?
Как я оказалась в таком виде? Я же была одета!
А ты не думала о Скотте?
Я мычу от досады.
– Детка, у тебя поселилась корова? – не сдерживая смеха, произносит Скотт, который за дверью.
– Какого хера ты подслушиваешь?
– Какого хера ты материшься? – парирует он.
Почему этот сероглазый и темноволосый парень такой кретин? Зачем я его приняла в дом? История такова: прошло три месяца со смерти отца. Ночью постучали в дверь. Я открыла и увидела парня с одной татуировкой (сейчас они прибавились, и появилось кольцо в губе), серыми почти белыми глаза, милой улыбкой, коричневыми волосами с короткой челкой и багажной сумкой. Он спросил, можно ли у меня пожить. Я хлопнула дверью. Снова стук, снова он и снова хлопок. И так еще два раза. Потом приехала полиция. Они сказали, что это новенький полицейский округа Батлер, и ему негде жить, потому что выселили из предыдущей квартиры. А кто хочет проблемы с законом? Никто. С тех пор мы живем вдвоем. Уже прошло два года. Мне 20, а этому оболтусу 22. Он уволился с той работы, и сейчас он работает юристом на дому и в корпорации, а я – дармоедом. Мне даже нравиться моя работа.
Я учусь в университете Слиппери Рок, в который сейчас опаздываю.
Еще немного дома и мисс Смит тебя убьет и закопает в её огороде.
Ты уверена?
Она так говорила в прошлый раз. Она сказала, что не потерпит 11-го опоздания. Из-за этого бегом в душ.
Искупавшись и одевшись, выхожу в люди. Скотт что-то взбивает. Он готовит? Подбегаю к нему, выставив руки вперед. Такое ощущение, как будто я его от суицида спасаю.
– Скотт, милый, это не конец света. Просто положи всё на место и иди ко мне, – спокойно говорю я.