– Слишком ванильно, слишком.
– Скотт, ты ведешь себя, как ребенок. Выходи, – я хватаю себя за волосы и тяну их. – Нет, не как ребенок, а как скотина!
Он не выходит из комнаты 4 часа. Я успела поспать, то есть увидела странный сон, который был похож на воспоминание, поесть и принять душ. Он устроил мне бойкот. Бойкот!
– Ну, сколько можно дуться?
Нет ответа.
– Скотт! Я… я разрешу готовить на моей кухне. Только выйди! Прошу тебя!
Нет ответа.
– Скотт!
Черт! Так сложно открыть дверь и сказать: «Эй, детка! Я в норме. Не беспокойся».
Нет ответа. Стоп. Он не выходит четыре часа. А может? Нет, не может. Не думай о плохом! Он же не покончил собой? Нет, нет и нет! Из-за меня? Да нет же! Любящий себя человек не может такого сделать. Или же?.. У нас же была связка ключей?
Бегу на кухню. Ищу во всех шкафчиках. Нет! Ищу в комнатах, на полках, в шкатулках, в прикроватных тумбочках. Их нигде нет! Что же делать? Я посмотрела везде, кроме… кроме родительской комнаты.
Поднимаюсь на второй этаж и иду к их комнате. Стою перед дверью. Вдох, задержка, выдох. Вдох, задержка, выдох. Там никого нет. Моя семья разрушилась из-за матери много лет назад.
Ты издеваешься?! Боишься подойти, как раньше? Один мертв, другая ушла. Там ни души.
Умеешь ты убеждать, мозг.
Открываю дверь и захожу внутрь. Там огромная кровать, шкафы для одежды, рабочий стол, туалетный столик мамы, на котором – бинго! – лежат ключи. Я хватаю их и в последний раз осматриваюсь. Все выполнено в пастельных тонах и покрыто слоем пыли, жалюзи опущены, цветы завяли. Основной цвет – голубой. Мама… мама любила этот цвет, а папа его ненавидел, но мирился с её мнением, потому что любил и боготворил свою вторую половинку. Комната была во мраке. Только свет из коридора освещал данное помещение. Нахожу включатель, и комната выходит из темноты. Да, я не заходила сюда два года. Мне было непросто осознавать, что я сирота. Помню, однажды мы…
– Притормози, Джесс. Сейчас нам важен наш сосед. Все ушли, помнишь? Остались только я и воспоминания. Почему я практически всегда говорю вслух? Надо бы к врачу записаться, – я тяжело выдохнула. – Напоследок скажу, мамулино неумение прятать вещи всё-таки пригодилось. Пошлю ей телеграмму со словами благодарности.
Я направляюсь к его комнате с заветным ключом. Надеюсь ничего плохого не случилось. Скотт единственный человек, который мне сейчас так дорог. Открываю дверь. Кровать заправлена, свет выключен, признаков жизни не видно. Неужели я опоздала?
– Скотт! Скотт! – его нигде нет. Однако на кровати лежит письмо. Беру его и начинаю читать. Как у такого татуированного кобеля может быть такой идеальный почерк?
Прости за все мои действия, которые смущали тебя. Мне просто нужно время осознать, что я чувствую к тебе и к происходящему – я про твой выбор. Я ни в коем случае не осуждаю тебя и не собираюсь действовать, как какой-то абьюзер, требуя от тебя того, чего у тебя нет. Мне нужно было услышать это признание от тебя, чтобы понять, что я теряю тебя или уже потерял. Ты важна для меня. И, нет, я не покончил собой (знаю, что ты так подумала). Просто уехал проветрится. К вечеру вернусь.
Сажусь на его кровать и задумываюсь о его словах. Во-первых, он жив. Во-вторых, он уважает меня и мои решение, что важно. Я думала, он не согласится, а он подумал о моем признании и принял его. Господи, Скотт. Я так благодарна тебе за это. Это такое облегчение, знать, что мне не придется постоянно сталкиваться с напряжением, стрессом, неловким подбиранием слов и фильтрацией вылетающих из меня предложений, находясь рядом с тобой. Ты тоже важен для меня, но сейчас я хочу ощутить всё с Беном, хочу узнать его поближе, понять: мне нравиться фасад или содержимое, понять: всё это из-за страха перед чувствами к тебе или настоящие чувства.
Тошнота подкатывает к горлу, и я мчусь в ванную. Черт, мне так плохо! Мычу и снова начинаю блевать. Все смываю, ополаскиваю лицо водой и кое-как плетусь на кухню, чтобы попить воды. Ай, здесь так светло! Выключаю свет и отправляюсь в свою комнату. Нам нужно отдохнуть.
Наверное, это отравление или наоборот голод.
Ты уверена в этом?
Твои тараканьи вопросы подбешивают, мозг. Я серьезно.
Глава 5
Сейчас шесть часов утра. Меня воротит уже неделю, однако в университет идти приходится. Слава Богу, сегодня суббота!
Я лежу на кровати и понимаю, что не стоило мне столько пить в прошлый раз. Господи, где был мой разум в прошлый раз? Где ты шлялась, сука?
Чеееерт! В другие разы от текилы мне не было так хреново. Ненавижу алкоголь! И вот опять надо бежать в туалет и выбрасывать из себя содержимое. Невероятно! Скотт вернулся домой через несколько дней, застав меня с тазиком в руках. Ой, ну вот опять!