Вопросы о соотношениях языка, метаязыка, мета-метаязыка интересуют и философа (например, Kant — Fries-problem), и лингвиста (лингвистические апории), и математика (например, теорема Гёделя). Ни Введенский, ни я в то время не знали ни Фриза, ни Гёделя.
1978
А. Введенский. «Приглашение меня подумать»
1. Э. Бенвенист: в арабской грамматике «первое лицо — тот, кто говорит; второе лицо — тот, к кому обращаются; но третье лицо — тот, кто отсутствует... третье лицо не есть лицо»; («Общая лингвистика»[38]– стр. 260–269). То же самое противоположение оппозиции «я↔ты» безличному «он», говорит Бенвенист, и в других не семитских языках. «Я↔ты» Бенвенист называет «корреляцией субъективности», отношением внутреннего и внешнего (стр. 266). Во множественном числе, говорит Бенвенист, «я» теряет свой характер уникальности и субъективности. Если исключить мы в смысле торжественном — я (maestoso)[39], авторском или ораторском, то Бенвенист различает два мы: «я+вы» (или я+ты) — инклюзивное и «я и они» — эксклюзивное. Прежде, чем анализировать стихотворение Введенского, мне кажется полезным прочесть небольшую главу XX «Лингвистики» Бенвениста («Структура отношений лица в глаголе»). Введенский не только дает здесь интересное толкование тезисов Бенвениста, но дополняет и развивает их в духе своей соборной коммуникации. Слова мы, я, ты на 7–8 строках в разных поделках встречаются более сорока раз, причем слово мы величина здесь не постоянная, а переменная: то авторское мы, то инклюзивное, то эксклюзивное, а то и совсем иное, о котором Бенвенист вообще не упоминает. Например, в первой строке: «Будем думать в ясный день...» Повелительное наклонение в русском языке употребляется без местоимения; здесь грамматически предполагается мы, а в действительности это обращение — вы. В строке тридцатой упоминаются четыре лица: «Ты или я или он, мы прошли волосок», я + ты –– инклюзивное мы, я + он — эксклюзивное, а я + ты + он?
Не только в этой, но и в большинстве других вещей Введенского местоимениям принадлежит исключительная роль. Может быть, роль местоимения в вещах Введенского даст или во всяком случае поможет нам найти ключ к изучению и определению его Звезды бессмыслицы, к определению отличия Звезды бессмыслицы от абсурда Ионеско, Беккета, вообще западного театра абсурда.
2. Ю. Лотман: «Чем отчетливее текст направлен на изображение не «эпизода из жизни», а сущности жизни... тем весомее в нем роль местоимений»[40] («Анализ поэтического текста», стр. 71–85). И эти страницы полезно прочесть, прежде чем перейти к анализу стихотворения Введенского. Введенский не только иллюстрирует, но дополняет и развивает утверждения Лотмана, а также и Р. Якобсона, на которые Лотман ссылается. 1978–1979
40
Ю. Лотман. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., «Просвещение», 1972. Стр. 85.