– Пошли, ребята, иначе я точно спою, – сказал Макс, недоброжелательно глядя на своего соперника.
Они позвонили в домофон, и дверь подъезда гостеприимно открылась, впустив их в темную пустоту. Где-то тихо замяукал кот. Наташа вздрогнула и обхватила руками плечо Антона. Он приобнял ее, и они начали подъем. Но сколько этажей они ни прошли, все не кончалась лестница.
– Я что-то не пойму, – сказал Макс, начавший постепенно трезветь. – Сколько этажей в этом доме?
– Ну же, дай себя найти, – тихо прошептал Антон. – Нам надо вниз, а не наверх. Он намеренно водит нас за нос.
И они пошли вниз, пока не оказались в подвале. Но что это был за подвал! В московском подвале оказалась шикарная гостиная: пол устилали персидские ковры, на стенах гобелены, в старых канделябрах – толстые восковые свечи. У небольшого камина в кресле сидела Настя в темно-синем бархатном платье, какие носили, вероятно, лет триста назад. Она повернула голову и открыла глаза – изумрудно-зеленые и совсем безжизненные.
– Помогите, – прошептала она бескровными губами.
– Настя,– тихо выдохнул Макс, держась за плечо Славы. – Настя…
– Разве? – послышался в тени металлический голос. – Разве это ее глаза, ее платье, разве так царственно она поворачивала голову?
Маг вышел из темноты и сел за стол, на котором лежала открытая книга.
– Неужто это правда? – изумленно прошептал Слава и слегка попятился: у него были свои причины опасаться этого человека.
– Проходите, друзья мои, – маг указал на стоящие перед накрытым столом кресла, которых еще минуту назад не было. – Угощайтесь, ешьте, пейте. У меня лучшее вино во всем мире. Не могу себе отказать в небольшой слабости.
– И ты распиваешь его с сатаной? – поинтересовался Антон, удерживая Макса, который порывался подойти к Насте.
– Что вы, друзья мои! – усмехнулся испанец. – Я не вожусь с нечистью и очень редко прибегаю к магии. Не волнуйтесь, я не причинил вашей подруге никакого вреда.
– Мы сядем, – Антон подтащил к креслу Макса и силой всех своих мускулов заставил его сесть. Слава и Наташа последовали за ними.
– Да, очень редко прибегаю к магии, – повторил испанец. – И мне жаль, но придется.
Внезапно из-за спинок кресел выскочили ремни и накрепко привязали великолепную четверку, что вызвало вполне обоснованный рык гнева у Макса.
– Давайте начистоту, – процедил маг. – Я уже давно не разговаривал ни с кем начистоту. Вы забиваете себе головы пустяками. Жаль, Антон, что ты не сошел с ума, было бы гораздо проще. У вас много вопросов, но разве вам не достаточно того, что вы знаете, поймите, лишнее знание принесет вам горе, а не радость. Я тоже думал, как вы когда-то, и вот взгляните, – он встал и развернулся перед ними туда-сюда, – чем я отличаюсь от вас? У меня больше морщин и душевных ран. Знание – смертельный яд. Оно будет вас медленно убивать, но умрете вы от глупости. Вы сумасшедшие люди. Антон, зачем тебе ожерелье Пиро? Ожерелье, которое ты не сможешь продать, а разбирать его на камушки – кощунство! Оно украшало грудь благочестивейшей из женщин, и оно должно принадлежать только ей, так предназначено судьбой. Ты хочешь пойти против судьбы?
– Я просто хотел доказать, что оно существует, мне нужно было восстановить историческую справедливость. Я хотел всего лишь увидеть его, – твердо сказал Антон.
– Ты хотел сдать его в музей! – гневно вскричал маг. – Это святыня для меня, и я не позволю.
Маг замолчал и налил себе вина.
– Вы дон Родриго Альбана? – спросил Слава.
– Я что, похож на пятисотлетнего старика? – мрачно ответил маг. – Упомянутого тобой лица никогда не существовало.
– Но оно есть в исторических хрониках, – возразил Антон, пытаясь распутать ремни, что было полнейшей бессмыслицей.
– Мало ли чего не понапишут в хрониках!
– Слушай ты, старый козел! – заорал Макс, к которому наконец-то вернулся дар речи.
– Заткнись, – властно сказал маг, и Макс заткнулся. – Ты молодец, Максимилиан. Дивное имя, так называют властителей и воинов. Но, вообще, ты меня не интересуешь. Меня никто не интересует. Я устал, как собака. Наверное, скоро умру, но напоследок хочу поговорить с нею, – он кивнул на Настю.
– Отпустите нас, – тихо попросила Наташа.
– Обязательно, деточка, – маг грустно улыбнулся. – Я не злодей, но увы и не ангел, я кажется, даже не человек. А может быть я человечнее любого человека, я хотя бы не прикидываюсь, что божий избранник и не лезу в драку почем зря, – и он кинул свирепый взгляд на Славу. – Я же никому ничего плохого не сделал. Я много видел, слышал, знаю слишком много, но видит Бог, это не принесло мне счастья. Я бы отдал весь остаток моей жизни, чтобы исправить один единственный грех, но вот этого упокоения мне как раз и не дано.