Двойная мокруха?.. Да, и в двойном убийстве эти двое немножечко подозревались, — самую малость, вот на столечко, но потом настоящих убийц нашли, и эта версия (одна из множества) — не подтвердилась, отпав сама собою…
Угрозыск не обязан ни перед кем оправдываться, и тем более — нести ответственность за то, что в течение некоторого времени он обоснованно подозревал оказавшегося позднее невиновными граждан… Подобное — обыкновенная практика полицейских служб в любой, даже и самой демократической стране мира…
Начальство в ответ на эти объяснения покрутило носом, чуя, что хитрый Сутулый гонит пургу, но делал он это квалифицированно, комар носа не подточит… Самому же начальству именно эта версия и была наиболее выгодной, снимающей с нашей милиции всякие подозрения в пытках и чудовищном произволе, итогом которого вполне могло стать осуждение невиновных, в то время как подлинные убийцы оставались бы на свободе… Ясен перец, что эти подозрения смело можно объявлять нелепой клеветой на работу правоохранительных органов, но лучше, чтоб они и не звучали вовсе…
Кончилось тем, что Бобу суд вкатил небольшой срок за «хранение», Валю же — и вовсе отпустил вчистую… Легко отделались, ребята!.. Но не думаю, что на свободе они долго удержатся, — при их-то наклонностях… Рано или поздно обворуют кого-нибудь, или ограбят, а то и убьют…
А всё — почему?.. Потому что не дали нашему замначу вовремя спровадить их туда, где им самое место!..
3. Грустный финал
Так и жил Сутулый, так и работал — самоотверженно, не жалея собственных сил, компенсируя своими талантами и вулканической энергией общие недостатки недейственных законов, дефицит сил и ресурсов, несовершенство и подловатость человеческих душ…
Он попросту горел на работе, отдавая себя ей всецело!..
Ну и, разумеется — бухал по-чёрному. Часто, обильно, на бегу, почти не закусывая…
В наших условиях опер неизбежно должен пить. Во-первых, только этим он в состоянии снимать стрессовые перегрузки. Во-вторых, лишь на прочном фундаменте совместных возлияний в коллективе розыскников формируется благоприятный микроклимат доверия и взаимовыручки… И, в-третьих, наконец, только бутылка порою помогает решать сложнейшие оперативные вопросы, в подтверждение чего можно привести массу случаев…
Надо ли тебе, чтобы в соседнем РОВД пошли навстречу твоей просьбе проследить за неким наркоманчиком Петей Антоновым?.. Или чтобы в СИЗО тамошняя оперчасть активно поработала с неким подследственным, гражданином Кабанидзе, упорно не желающим сознаваться в том, что вешает на него пристаючая следачка?.. Или, наконец, чтобы горУВД из своих фондов выделило нашему угрозыску лишний ящик патронов для намечающихся вскорости районных стрельб?..
Официально на решение этих вопросов надо потратить недели, месяцы, иногда даже годы… А как подъехал с бутылкой негалимого коньяка к соответствующему учреждению, как забрёл в кабинетик одного из руководящих там и хорошо знающих тебя лиц, как квакнули вы по двести разок и другой — так нужные вопросы сами собою и решились!..
А потом ещё наивняки дивятся, почему это майор А. стремительно добивается того, на что капитан Б. может ухайдакать половину своей жизни, да так и остаться с носом в оконцовке… Просто надо знать: с кем, когда, сколько и чего надо бухнуть совместно — вот и весь секрет!..
И потому понятно, что с алкоголем наш трудолюбивый замнач общался куда регулярнее и ближе, чем с собственной женой. И в конце концов случилось неизбежное практически для любого розысника со стажем: у него открылась язва желудка.
Майор начал лечиться. Врачи предупредили: «Не бросите пить — и вам кранты!» А поскольку беспричинно в угрозыске пить не бросают (сразу заподозрят: «Раз не пьёт — значит, скурвился… Не иначе как заделался стукачом внутбеза!..»), то для отмазки от набивающихся в собутыльники замнач пошёл да и закодировался.
Что закодированному пить нельзя, иначе загнёшься — знают все. Выпивохи отстали от зама — но тут же захромала на обе ноги оперативная работа, упали показатели, начальство начало вызверяться и намекать на оргвыводы. Пришлось спешно раскодироваться, и бухать по новой, но ничего хорошего из этого не вышло, наоборот — стало хуже…
Во-первых, на почве возобновившихся пьянок дома заскандалила жена: «Я думала, ты исправился, а тебя опять к алканавтам понесло!.. Разведусь, клянусь своей мамой!.. Через суд разведусь с тобою, и вали тогда из моей квартиры (кстати, она на меня записана!) куда хочешь — хоть к своим дружкам под забор…»