Простонав, Сулин открыл глаза. Над ним склонилось лицо таксиста.
— Спит, — с уважением сказал кавказец. — Маладэц! Мужчина!
Дмитрий с трудом вылез из багажника. Затекшие конечности повиновались плохо. От него пахло выхлопными газами и солидолом.
Алиса пыталась вытащить тумбочку из машины.
«Надо уходить», — вяло подумал Сулин, топчась на месте.
— Митя! — нервно крикнула жена. — Я надрываюсь, а ты стоишь!
Сулин вздохнул и ухватился за тумбочку, лежащую ножками кверху, как заколотая свинья. Алиса с таксистом уложили покупку ему на спину, и Дмитрий медленно потащился на пятый этаж.
Через пятнадцать минут тумбочка стояла в квартире. Счастливая Алиса суетилась вокруг нее, пробуя различные комбинации ваз, кувшинчиков и осенних листьев. Сулин сидел в кресле у телевизора, блаженно вытянув ноги…
Обычный день
Восемь часов утра. За окном темно. Сулин, некрасивый после сна, сидит на кровати, свесив худые ноги. Дом полон звуков. Поют краны, звенят во дворе ведра, ударяясь о челюсти мусорной машины, с топотом сбегают по лестнице соседи.
Сулин встает, делает наклон туловищем, колеблется, продолжать ли зарядку, и приступает к водным процедурам. Помориновая змейка струится из тюбика. Вода сбегает по груди и застревает в редких зарослях каплями мутной росы.
Хлопает дверь: Алиса убежала на работу, дочь — в школу. На щеках Дмитрия пасется электробритва. Голова слегка откинута, точно рядом прыгает пес, пытаясь лизнуть его в лицо. Стакан кофе, прямоугольник бутерброда — с завтраком покончено.
Сулин поднимает воротник пальто и ныряет в декабрьское утро. С капустным хрустом сжимается под ногами снег. Красный от бессонницы глаз Луны следит за людскими ручейками, стекающими к автобусной остановке. Когорты штурмуют транспорт. Много здоровых мужчин, не желающих оставаться. Сулин оттеснен. Последний счастливчик замирает в дверях, повиснув на чужом воротнике. Обозленная женщина в бессилии тыкает кулачком его узкую спину. Автобус трогается.
До начала рабочего дня остается пять минут. Отступать некуда. Распухший «Лаз» выползает из-за угла.
Дмитрий бросается на приступ. Прямо перед ним с визгом распахиваются дверцы, и он ныряет в теплое чрево автобуса.
«Прощайте, женщины с детьми, морщинистые пенсионеры, прощайте, девушки-пионервожатые и вы, будущие матери. Мне жаль вас, но я спешу».
Так думает Сулин.
Судьба свела его с человеком в очках. Они запрессованы животами друг к другу. Между их носами не более трех миллиметров. Отвернуться невозможно. Дмитрий грустно смотрит на очкарика, очкарик, не мигая, строго изучает Дмитрия.
«Безжизненное лицо, — думает Сулин, — скорей всего, чиновник-бюрократ…»
«Неприятный тип, — размышляет очкарик, — потасканное лицо. Наверное, бабник и прохвост…»
Здоровяк, стоящий позади Дмитрия, вдруг хочет выйти и налегает на Сулина. Губы Дмитрия неумолимо приближаются к бюрократу. Кажется, что поцелуй неизбежен. Очкарик дергается и обреченно затихает, точно невеста, выходящая замуж не по любви. К счастью, здоровяк рванулся к другой двери, и Сулин отпрянул от «невесты».
На работу Дмитрий приходит с опозданием. Нужно расписаться в тетради, хранящейся в кабинете шефа.
— Здравствуйте, Павел Тимофеевич, — говорит Сулин, неслышно входя к шефу.
— Здравствуй, — отвечает Камодов, не отрывая взгляда от бумаг.
Он делает вид, что его совершенно не интересует опоздание Сулина. Но Дмитрий знает, что шеф с точностью до минуты засек нарушение и теперь периферийным зрением следит за тетрадью. Дмитрий ставит в графе «Прибытие» — 9-20, в графе «Причины опоздания» пишет: «Транспортная проблема», расписывается и хочет уйти. Но Камодов останавливает его и вручает листок с длинными формулами.
— Просчитай для трех режимов, — сухо говорит шеф. — Это надо сделать сегодня.
Сулин понимающе кивает и быстро выходит из кабинета, словно спешит приступить к заданию.
В его комнате тихо. Коллеги борются с остатками сна. Стол Дмитрия стоит у окна. Сулин сидит спиной к остальным. Несколько лет назад, когда отдел переводили в эту комнату на первом этаже, никто не захотел сидеть у окна: зимой — прохладно, летом — жарко, и круглый год — взгляд в спину. Кинули жребий, место выпало Сулину. Вначале он расстроился, но потом понял, что это был выигрыш.
Окно, выходящее на тротуар, связывает его с внешним миром. По тротуару шагают люди. Дмитрий видит лишь их головы. Головы появляются внезапно, точно персонажи в кукольном театре, встречаются, открывают рты, что-то беззвучно произносят, покачиваются и расходятся.