Феофил. Идея одна не дает мне покою уже много лет. Долго думал, к кому обратиться, потому что один я ее не могу исполнить. Наконец, выбор мой пал на вас, так как я об вас наслышался не только как о человеке благодушном, но и как о разумном. А последних меньше всего на свете.
Сумкин. Покорно вас благодарю за лестный. отзыв. А теперь прошу перейти к делу, если оно кратко выразимо.
Феофил. Я предлагаю устроить обсерваторию на уральских горах, на одном диком утесе. Для этого нужна небольшая сумма, минимум 18 миллионов рублей.
Сумкин. Да, неслыханное предложение, у нас же ведь есть много обсерваторий на Руси, хотя я никогда не думал об этих вещах.
Феофил. Никуда не годятся наши обсерватории, или они в сырых местах, где небо постоянно покрыто облаками, или очень плохи. Построить нужно обсерваторию в сухом климате, на высоком месте, устроить трубу, лучшую, чем до сих пор существовали, тогда увидим мы новые красоты неба.
Сумкин (улыбаясь). К чему же уж нам лезть так на небо, разве нет дел на земле?
Феофил. Единственно верное знание, где нет двух мнений, где дурак не может спорить с умным — это математика. Вычисление и законы пространства. Единственно великое приложение, оживляющее душу, окрыляющее воображение — это астрономия. Небо оплодотворяет землю. Без этой великой науки, описывающей в красивых фигурах и чудесных сочетаниях чисел движения миров, равных и превосходнейших, чем наша земля, без этой науки мысль человеческая быстро придет в бесплодных спорах о мнениях (а все мнение, кроме математики) к скепсису, сомнению во всем, затем к отчаянию, погашению. Мысль угаснет на земле без знания о небе, а за мыслью угаснет сама жизнь.
И вы, благодетели человечества, должны стоять за это вечное знамя, за это единственное доказательство величия духа, за астрономию, и найти 18 миллионов и построить обсерваторию на уральских горах, для прославления. России.
Сумкин. Вы специалист и человек идей, вы очень по своему убедительны. Я же человек земной и рассуждаю по земному. 18 миллионов! Ведь на эти деньги сколько можно фабрик построить, сколько рабочих тут будет кормиться. Разве можно деньги и труд бросать на роскошь, когда мы так бедны и такая нищета кругом.
Феофил. Обсерваторию будут строить тоже рабочие, результатами наблюдений воспользуется так же рабочий. Простой человек! Да он больше всего нуждается в возвышенном, вдохновении и науке. Времена праздности и аристократизма канули в лету!
Сумкин (кротко улыбаясь). Наконец, если я возьму себя. Имею ли я право взять для оборота весь свой капитал, которым кормится столько народу? Да и что скажут родные? Они заключат меня в сумасшедший дом.
Феофил. Этого не бойтесь. Великих считали сумасшедшими, да и сами нередко сходили с ума они. Это не причина препятствий. Награда нас великая ждет — память потомства. Наши тела будут похоронены под трубами на высокой горе, души будут мирно спать до будущего воскресения.
Сумкин (смеясь). Ну не знаю, как для вас, а для меня быть похороненным на горе — не велика награда, лучше уж на кладбище среди предков.
Феофил. Удивляюсь людям. Охота им свою вечную постель приготовлять в скученных местах, часто в сырых под тяжелыми камнями и бессмысленными оградами, с глупейшими надписями. В лесу дремучем, в синем океане, на горах высоких приятно спать в ожидании, когда на новой планете воскреснем мы.
Сумкин. Во всяком случае ваше предложение так необычно, что я ничего не могу сказать решительного, не переговорив с родственниками и компаньонами, не рассмотрев вашей сметы, гарантий, что будет нечто путное из этого. Вы приезжайте ко мне через месяц с подробными данными, с картами и планами местности, с проектами, с моделями труб и с прейскурантами и с доказательствами, что вы (извините за откровенность) не авантюрист.
Феофил. Все это очень хорошо. Я математик и люблю точность и уважаю в вас желание пережить сначала все в уме, а потом перевести в действительность.
Сумкин. До свидания.
Феофил. До скорого свидания.
(Уходят).
Действие III
(На Урале обсерватория. Купол закрыт. Трубы гиганты стоят кругом на подставках, в окно и в открытые двери видать ближние и дальние горы, освященные электрическим факелом. Входят Доротея и Ершов, земляк Феофила, он в малице и в ушане).
Доротея. Вот посмотрите трубы, только не касайтесь их.