Старик на время остановился и перевел дыхание, потом, глядя в даль, продолжал:
— Венулитто, избегай человеческой славы, как гибели. Когда встретишь девушку, которая скажет: «если ты не хочешь меня сделать своей женой, то буду я тебе сестрой», возьми ее и возвращайся обратно сюда. (Тогда не узнаешь ты слабости тела, вечного зуда хотений, беспричинной грусти). Ты же, Лилианджаро, будь чиста, как утренняя роса (гляди на шиповник, как пленительны лепестки, но как остры ее колючки). Пока не встретишь человека, который скажет: «хочу быть твоим братом, а не мужем», до тех пор никого не делай отцом своих детей. Так живите.
Я скоро переменю вид свой, умру. Снесите мое тело в глубокую пещеру, которую знаете, как пещеру тайн. Камнем завалите вход, дайте мне уснуть глубоко. Через три года ты, Венулитто, приходи, а через шесть ты, моя голубка, Лилианджаро. Узнаете вы свою и мою судьбу. Теперь идите, я вздремну.
Так говорил Шахмапутро, сосны тихо шептались с елями, давая смысл каждому его слову, а звезды тихо пели об иных странах, где жизнь богаче и и разнообразнее протекала в берегах материи, чем на земле.
Потом старик сложил руки на груди, закрыл глаза, и тихонько уснул… (Душа его глубоко ушла в себя и забыла земные картины).
Венулитто и Лилианджаро ушли с балкона, желая дать отдых отцу, который всегда спал под яркими звездами, думая о бесконечности.
На другой день вместе с солнцем встали они и пошли к отцу. Он лежал в том же положении и был совершенно холоден.
«Умер он», сказали Венулитто и Лилианджаро; взяли носилки они и снесли своего отца в пещеру тайн. Там положили в приготовленное место и затем вход в пещеру прикрыли огромным камнем, чтобы спал мирно мудрец Шахмапутро.
Через три дня и столько же ночей, исполняя, слова отца, Венулитто привязал огромные крылья к своим плечам.
Он посадил свою сестру в корзину из корней дерева, которую прикрепил к себе, высоко взвился в воздух и полетел в южном направлении навстречу ослепительно яркому солнцу.
Он так быстро летел, что вереницы птиц отставали от него, стремящиеся к южному морю, а белые облака плыли с ним рядом, обдавая свежестью и окропляя его небесной росой.
Много дней прошло, как летел Венулитто, много дней, хотя и еще больше осталось их в том безграничном мире, где жил сын Шахмапутра.
Наконец, белый город увидали они на горизонте, белый город, светлый и прозрачный, украшенный башнями, дворцами, садами.
В соседнем лесу, росшем полукругом около города, провели темную ночь дети Шахмапутро. С восходом солнца, любуясь великим его кругом, Венулитто, сложивши свои крылья, вошел вместе с Лилианджаро в неизвестный город, поразивший их чудными сочетаниями линий и богатством красок. На домах Венулитто увидал всех старых богов и героев, о которых узнал он от своего отца.
Они поселились на краю города, в пустынной улице, у вдовы Медуэлла Наракотта ди ви Пола Марра Ракатукка Нардилла. Такое было длинное имя у этой бедной вдовы, в нем перечислялись все ее знаменитые предки до десятого колена.
Это было единственной гордостью бедной женщины.
Медуэлла Наракотта ди ви Пола Марра Ракатукка Нардилла была болтливая старуха. Она в первые же вечера, расспросив историю жизни своих молодых жильцов и оставшись ими довольна, рассказала им о знаменитых людях своего города, назвала имена князей, вельмож и богатых купцов. Особенно она распространялась, подняв свой тощий указательный палец многозначительно и шопотом об одном князе Томамузе, у котораго была единственная, ученая дочь, гордая, недоступная, невинная, как рог луны в первые дни ее рождения. Она была бледнолицая и тонкая, как самое тонкое дерево их страны — Тиликатта — воплощенная красота. Имя ей было Вигари Ниенна Таригальди. Венулитто и Лилианджаро с жадностью слушали бесконечные рассказы старухи.
Через несколько дней явился к ним племянник старухи Полисполо (Экуэлло), молодой человек с синими глазами и стал рассказывать о своих знакомствах со всеми учеными мужами города и о высоком мнении, какое составили эти последние о нем.
Сын Шахмапутро Венулитто, всегда молчавший, покинул тут свое обычное спокойствие и вступил в беседу с Полисполло Экуэлло.
— В бессмертие верите вы, спросил Венулитто.
Экуэлло с удивлением раскинул обе руки в пространство: и сказал: «наши ученые об этом ничего не знают, да и я об этом никогда не думаю»…
Венулитто вспомнил слова отца своего: «главного они не знают».