Сегодня после классной дамы вошла начальница на мой урок… Я начал разговор при мертвом молчании и внимании моих прекрасных учениц. Беседа шла о Руссо. «Великий писатель был Жан-Жак Руссо! Он учил о временах давно-минувших, когда правда жила на земле… О болезненная культура, обветшалая, глубокие язвы твои раскрыл он!»
Что такое культура наша? такой вопрос поставил я, ответил на него… Но начальница, гордая Мария Андреевна, прервала меня: «нет, нет, ученицы, не все принимайте, что он говорит, многое не так, многое условно, наша культура не так плоха». И гордо взглянувши на меня, вышла из класса…
Вот какое мое положение! Одиночество чувствую в глубине души моей! И знаю, класс распадется теперь на две части… Но буду бороться я!
1 °Cентября.
Несколько раз гулял с гимназистками. Я образовал свой кружок из почитательниц моих. На улице ко мне подходят и разговаривают о лучах поэзии. Я им указываю на звезды. «Глаза мировой любви». Указываю на серебристые струи в реке — тихое волнение сердца мира. Шум берез в аллеях — отдельные, тихие нотки земной арфы. Вот луна показалась из-за домов, желтокрасная, нежносияющая — мечта мировой души…
В клубе были мы. Все танцевали с благословения начальницы и классных дам. Но трое, любимейшие ученицы мои, пришли ко мне в отдельную комнату и я заговорил «о ложном свете мира», но классные дамы пришли и увели их, сверкнув на меня злобными глазами.
На другой день был жаркий спор между мной и начальницей. «Что вы это, беспорядок вносите в нашу гимназию! Я это не потерплю!»
Ох! Вижу сам, что безумен… Безумец! Безумец!
Милая моя! О если бы ты существовала?! Ты научила бы, как жить на свете… Один не вынесу я безумия моего…
15 Сентября…
На сегодняшний вечер пригласил я к себе ученицу Давыдову, чтобы просмотреть «конспект» ее завтрашнего пробного урока. И что же, слышу звонок, отворяю двери и вижу лицо пожилой дамы…
«Я мать гимназистки Давыдовой, прошу никогда не приглашать мою дочь к себе на квартиру. Это безобразие. Завтра пойду жаловаться начальнице… Как вам не стыдно, вы в одной рубашке (я был в русской рубашке)». Все это высказав грозно, захлопнула дверями и ушла…
Завтра опять в гимназии головомойка мне и смех, и смех, и смех!
Δαιμων говорит мне, что тут не уживусь я…
Сосцы мира! где вы? спрашивал Гете… Лучи мира, что же не вливаете вы света во мрак души моей? Темно и тихо там! О если бы звуки раздалися в глубине сердца… Звуки, звуки, неслыханные доселе. Звуки великой души, спеленанной слабыми нервами, слова вечно юного духа, запертого в исстаревшееся тело земли! О как я стар, о как я молод, как я мудр, и как безумен я!
Звуки лютни мне снятся, серебристые тоны… Аккорды золотые… С отдаленного моря долетают они по синим волнам, на своде небесном они отразились и в сердце проникли мое… Вот я слышу, слышу их!.. Безумец, слышу их… Звуки лютни дивной… Волшебная дева играет в мрачном замке на берегу моря… Душа ее трепещет, сквозь мрак тоски она чувствует отдаленный просвет… Другого духа чувствует она… Где-то, где-то во Вселенной, но где? На земле, или на небе…Она не знает, и жаркие слезы льются по ее ланитам…
Безумец, безумец…
2 °Cентября.
Осмеян я, опозорен, унижен, на меня жалобу написали в округ, что «декадент я». Брат меня ругает… «Баба ты, мальчишка дряхлый, ты няньки ищешь, до семнадцати лет тебя нянька одевала и раздевала, ты беспомощен, жалок, ленив… Я уеду от тебя… Весь город над тобою смеется… Все царство насмешишь ты. Каждый день несет тысячи анекдотов… Дурак!»…
Я молчал, ничего не ответил ему, хотя мог бы сказать. «Тупица ты, мог бы сказать ему, зубрением девятилетним кончил гимназию, скот, лентяй, льстец, набитый дурак, сын целовальницы и слабохарактерного дворянина», но ничего не сказал я, и ничего не скажу. Пусть… Он брат, его родители — мои родители, хотя душа моя не от них родилась, нет, нет, не от них… Она откуда не знаю, но не из глины она, душа у каждого идет из бездны и в бездну погружается, воспев песню свою. Ничего конечно не знаю, я не философ, но Δαιμων так говорит, он, он… Его я слушаюсь…
1 Октябрь…
И гимназистки меня уже не все любят. Часть меня не слушает. Многие куда-то уходят с урока, записав мои слова… Передают начальнице каждый вздох… Опутан я сетями. Ох, телом опутан я, безумием искалечен я, дряхлостью в юные годы мои, слабоволием… Декаденты! идите сюда! Вечерний вы свет, закат поэзии… Вы зарождение поэзии ночи, тихо мерцающих звезд, чуть рисующегося млечного пути, неуловимых изгибов сердца, сердца мира… Вы предрассветные Лучи будущего солнца поэзии… да, но умру я!..