Павел разволновался, заходил широким шагом по кухне, натыкаясь на стулья и табуретки. Олег сидел, уставившись на крохотную дырочку в клеенке и куря сигарету за сигаретой. Он чувствовал, что предстоит очень нелегкая борьба. Он уже твердо знал, что обязательно будет бороться на стороне этого парня. Только бы Ланка его поняла и поддержала, только бы она не испугалась… Ей ведь рожать скоро.
А дальше был очень тяжелый год. После первой статьи Олега подожгли ферму Павла, только половина стада уцелела. После второй статьи Олег получил пулю в легкое, чудом выжил. После третьей статьи Павлу устроили автомобильную аварию. И опять только чудом можно объяснить то, что Павел остался жив. А потом - то ли олигарх нашел себе землю получше, то ли понял, на чьей стороне Бог, то ли все-таки восторжествовала законность - Стечкина оставили в покое и даже выплатили моральный и материальный ущерб. Павел тогда приехал в Москву, повел Камневых в ресторан.
- Москвич, - сказал он тогда, - не знаю, как ты на это посмотришь, но я считаю, что у нас с Аленкой родни прибавилось. Кровной! И долг за мной огромный. Дай только на ноги как следует встать…
Спустя несколько лет у Стечкина уже было два мясомолочных комбината.
У Олега же дела шли не так хорошо. Вернее, если посмотреть со стороны, то вроде бы грех жаловаться. Он был заместителем главного редактора «Новостей России» - одной из крупнейших газет страны. Однако Олега это мало радовало. «Самая высокая должность в журналистике - репортер», - это его слова Ланка теперь повторяет.
И вот лет пять тому назад вызвал Петр Гаврилович Олега и сказал:
- Ухожу на пенсию. Устал. Думаю, тебя поставят на мое место.
На другой день Олега вызвали «наверх» и предложили возглавить «Новости России». Олег попросил время на раздумья. «Наверху» очень удивились, но подумать разрешили.
В редакции главный ждал его в коридоре, сразу повел к себе в кабинет, спросил с легкой ноткой ревности:
- Ну что, тебе дела сдавать?
- Погодите, Петр Гаврилович, я еще не решил…
- Это как - не решил? - возмутился редактор. - Я на кого газету оставлю? Это нечестно! Ты уже давно вместо меня работаешь, я только как свадебный генерал… Да ты что?!
- Погодите, Петр Гаврилович! Я вам честно скажу: не хочу я быть руководителем. Мне совсем не нравится в ножках у спонсоров валяться и рекламодателей обольщать. Это так далеко от журналистики…
Редактор, багровый от гнева, открыл рот, готовясь громко выразить свое мнение, как он это умел - ох, и умел же! - но в это время заговорила по селектору секретарша:
- Прошу прощения, Петр Гаврилович, Олегу Дмитриевичу звонят. Важный человек…
В голосе секретарши слышался почтительный трепет. Редактор трудно сглотнул, словно подавившись гневной тирадой, махнул рукой:
- Иди, беседуй со своим важным человеком. Потом договорим.
Олег снял трубку в своем кабинете.
- Слушаю вас.
- Привет, москвич! - пробасил знакомый голос.
- Пашка! Ты откуда звонишь?
- Да в машине сижу возле вашей редакции! Спуститься можешь?
…За два года до этого они всей семьей провели отпуск в доме Павла. Этот месяц оставил неизгладимые впечатления в сердце Платоши, которому тогда было шесть лет. Павла он с тех пор обожал и без конца рассказывал всем знакомым, как они тогда с дядей Пашей, папой и Колькой, дяди-Пашиным старшим сыном, ходили рыбачить на утренней зорьке. А потом уху на костре варили - из рыбы, которую сами поймали, и уху сами варили, на костре! Как грибы и ягоды в лесу собирали, а тетя Алена потом пироги с ними пекла, шаньги называются, - объедение… А еще у дяди Паши есть Аришка - хоть и малявка, но ничего девчонка, не вредная…
С тех пор Олег с Павлом не встречались, только перезванивались, и в конце каждого разговора Павел загадочно говорил: «Скоро приеду. Не просто так».
Ну вот, приехал-таки.
Олег схватил сумку, заскочил к главному редактору:
- Мне надо срочно уехать до конца дня!
И не слушая, что кричит Петр Гаврилович, выскочил из кабинета, побежал вниз по лестнице, не дождавшись неторопливо ползущего лифта.
Павел ждал его, прислонясь к капоту внедорожника, словно созданного для его мощной фигуры. Потертые джинсы, простенькая футболка - кто скажет, что это мясной магнат?
- Что-то ты бледный, москвич, - вместо приветствия сказал он, пожимая в своей медвежьей манере руку Олега. - Что, замучился писать?
- Да если бы писать, Паша! - тоже забыв о приветствии, пожаловался Олег. - Руководить замучился. А тут еще главным хотят сделать…