Все то же, и только Сумрак иной. Десять лет назад он покинул корабль несмышленым мальком, едва держащим в руках оружие, а теперь, наконец, вернулся окрепшим юным самцом, обученным охотником, готовым испытать свои силы в настоящей битве. И, пусть он формально относится к молодняку, клан уже смотрит на него с уважением, совсем не так, как на девятерых его товарищей. Клан знает, через что пришлось пройти сыну Вожака, дабы оказаться сейчас здесь, на этом самом месте. Сверстники, конечно, завидуют. Но им не понять, как это, преодолеть путь от полного ничтожества до подающего надежды новобранца. Их шпыняют Старшие, а Сумрак лишь посмеивается, глядя на это — все эти шутки и провокации отцовских вояк он помнит еще с тех пор, как сам на них попадался, и они ни капли не изменились. Сумраку нравится наблюдать за реакцией других юнцов, когда на традиционный подкол Стилета, ставящий остальной молодняк в тупик, он отвечает с поклоном: «Я принимаю твой вызов, Старший», и, не моргнув глазом, идет сражаться. Ему нравится при всех показательно злить Ржавчину, к которому прочие даже по делу боятся подойти в силу его угрюмого характера — они ведь не в курсе, что тот потом сам поблагодарит Сумрака за возможность «растрясти кости». Нет, сын Вожака не то, чтобы излишне бравирует, но хорошей возможности предстать пред другими юнцами в выгодном свете никогда не упускает.
Впрочем, сам Вожак никак сына из прочих новобранцев не выделяет, лишая некоторые злые языки почвы для пересудов. А то, что со старшим составом у Сумрака отношения хорошие, так об этом лучше лишний раз не упоминать, иначе будет выглядеть как попытка обвинить воинов в лизоблюдстве перед лидером — такого даже Кровавые не стерпят. Что до самого отпрыска Грозы, то он считает собственное положение вполне заслуженным. Было время, когда ему приходилось вдвойне тяжелее, чем его сверстникам сейчас…
Очередное утро начинается самым стандартным образом. Подъем, неторопливые сборы, душ. Сумрак ступает в затянутый дымкой горячего пара гигиенический отсек, на ходу небрежно разминая вывихнутое накануне плечо. Вчера он крупно повздорил с Бешеным. Вернее, это Бешеный повздорил с ним, накинувшись на собрата, без соблюдения всяких правил честного поединка. Сумрак уже побеждал, но бой пришлось прервать, ибо явился Вожак. Разбираться Гроза не стал, а традиционно выдрал обоих. Ох, и не завидовал же Сумрак своему незадачливому оппоненту — тому впервые пришлось испытать на себе, как наказывает за нарушение порядка лидер…
Сын Грозы усмехается, вспомнив униженные вопли Бешеного, и становится под каскад теплой воды, подставляя ласковым брызгам еще немного саднящую спину. Несколько минут самец блаженствует, урча и задирая голову, напоследок вдоволь пьет и покидает душевую, отжимая на себе мокрую набедренную повязку. Бурелом и Светлый, моющиеся неподалеку, провожают его недоброжелательными взглядами.
На тренировке Сумрак становится в пару с Вызовом. У того, конечно, характер не подарок, но он, хотя бы, не демонстрирует зависти. Вызов одинаково терпеть не может как сына Вожака, так и других молодых самцов, не делая между ними никаких различий, и тем самым необъяснимо Сумраку импонирует.
Гроза руководит занятиями самолично, как всегда. Он скорее готов уступить Помощникам командование судном, чем подготовку молодняка. Гоняет Вожак, конечно, так, что только держись. Новичкам сложно в первое время… И только Сумрак невольно замечает, что даже скучал по этой жесткой манере отца.
Лидер неспешно прохаживается между старательно машущими копьями юнцами и строго поглядывает на них с высоты своего внушительного роста, раздавая указания и безжалостную критику. Он не показывает, что доволен успехами сына, более того, даже делает ему несколько довольно резких замечаний, но Сумрак каким-то образом догадывается, что на самом деле отец чуть не лопается от гордости за потомка.
Сегодня не кормят, так что после тренировки новобранцы недолго отдыхают и отправляются в мастерские Ржавчины, слушать его брюзжание. В процессе они много нового узнают не только об устройстве пусковой установки, но и о собственных интеллектуальных данных, а также о странных местах, из которых, по словам механика, у них по-видимому растут руки. Сумрак Обожает остроты Ржавчины.
Завтра будет не так весело. Завтра наставлять молодняк будет медик — зануда и циник Щебень. У Щебня есть очаровательная привычка: он предпочитает передавать свой опыт с максимальной наглядностью и, что называется, без отрыва от практики. С него станется выстроить новобранцев в шеренгу и сломать каждому по ребру или полоснуть каждого лезвием, а потом, спокойно игнорируя беспомощный писк молодняка, руководить процессом оказания самопомощи. После проводившихся в колонии занятий с учебными манекенами, кое-кого это первое время шокирует…
Получив капитальную дозу знаний, молодые самцы покидают владения Ржавчины. Сумрак напоследок просит дозволения зайти к нему позже, и механик степенно отвечает: «Посмотрим», что означает: «Заходи непременно!»
День дальше течет своим чередом. Конечно, при том бешеном ритме тренировок, что задает юнцам Гроза, это не вполне удачный эпитет, но… Почему-то у Сумрака складывается впечатление, что дни именно текут, медленно проплывают мимо, безвозвратно исчезая в прожорливой временной воронке. Жизнь странным образом замерла для сына Грозы. Слишком все знакомо, предсказуемо и безальтернативно. Даже неумолимо надвигающаяся Первая Охота, исход которой решит судьбу юного воина, кажется чем-то ненастоящим, вымышленным. Как странно…
========== На Охоте ==========
Мне надоел бездушный, шумный город.
Мне давит грудь тройной стеклопакет.
Уехать бы с палаткой на природу,
Но только ванна чтоб была и интернет.
(Неизвестный Автор)
Конечно, на Охоте много правил и условностей, но, в целом, на ней ты сам себе хозяин, и, пожалуй, уже только ради этого стоит ждать традиционного волнующего и опасного действа каждый год.
В этот раз Сумрак у уманов. Впервые, но надо же когда-то начинать. Он прибыл двое суток назад, и пока занимается обследованием территории. Местность производит неоднозначное впечатление. Вокруг сплошной дремучий лес; над головой чуть колышется плотный и многослойный серый полог листвы, сквозь который едва проникает тусклый свет. Тут в меру влажно, но весьма прохладно. И еще тут странным образом пустынно. Нет, жизнь есть в этих местах: если прислушаться и приглядеться, то в зарослях вечно копошатся какие-то мелкие твари, а наверху то и дело перепархивают пернатые, немного похожие на тех, что водятся на родной планете Сумрака, но жизнь эта какая-то слишком… робкая, что ли? Скрытная, боязливая. Существа словно бы опасаются лишний раз двинуться. Сумраку даже невольно начинает казаться, что он тут едва ли не главный нарушитель спокойствия и основной источник шума, хотя самец всеми силами старается вести себя очень тихо. Он почти не видит крупных животных, тем не менее, повсюду отмечая их следы. Только один раз в подлеске пробежало что-то бочкообразное, пробежало и тут же буквально растворилось в чащобе. Уманов не видно тоже, но у воина есть примерная карта их расселения, так что в скором времени он их непременно отыщет. Только вот сначала пообвыкнется слегка.
Согласно инструкциям, здесь в целом неплохой климат, но Сумрака угораздило попасть именно в тот сезонный промежуток, когда в угодьях происходит ежегодное падение температур. Старшие охотники хитрее, планируя вторжение, они высчитывают все параметры пункта назначения заранее, ведь циклы вращения разных планет не совпадают, и потому в одно и то же место можно высадиться в одно и то же время года с позиции яутжей, но притом оказаться в совершенно разных условиях. Сын Вожака, по неопытности своей, этого не уразумел и устремился добывать первых уманов для своей стены без оглядки на капризы погоды, прилетев аккурат к зиме. В принципе, особо страшного в этом ничего нет (греющая сеть спасает), хотя, и особо приятного нет тоже. А поменять локацию так просто не выйдет, новичкам предписано охотиться здесь, вдали от основной цивилизации.