Так за размышлениями и дошел до своей качалки. Поздоровался за руку с Михал Максимычем, сильно пожилым директором всего спортивного комплекса. Максимыч непонятно по какой причине очень Ване благоволил. Даже пояс тяжелоатлета, чтобы спину нагрузкой не сорвать, по дешевке подогнал и плату за тренировку урезал вдвое. Хороший он мужик, деятельный, не то что большинство старых пердунов, что летом у них во дворе в козла забивают, да ругают проходящую молодежь.
Тренировка сегодня пошла легко. Бывают такие дни, когда энергия в теле словно бурлит. Тогда и личные рекорды обновляются. Иван покачал пресс, сделал положенные пять подходов на жим лежа, еще столько же — разводку тяжелыми разборными гантелями. И вдруг погасло все, словно кто-то выключил весь свет за окном.
Очнулся Иванов оттого, что кто-то под нос ему совал ватку, смоченную чем-то сильно вонючим. От такого запаха и уже мертвый отползать бы начал.
— Ваня, ты как себя чувствуешь? — Донесся до него обеспокоенный голос Максимыча.
Иван не отвечал, потому что именно в этот момент он обнаружил перед своими глазами долгожданный текст: «Вы славно потрудились, и вам улыбнулась удача! Сила +1, Выносливость +1, Удача +10. Разблокирована таблица первичных характеристик. Частично разблокирована таблица вторичных характеристик».
Иванов Иван Иванович, предполагаемый срок остатка жизни 54 года.
Уровень 0
Первичные характеристики:
Сила 68\100
Ловкость 49\100
Выносливость 71\100
Интеллект 86\100
Вторичные характеристики:
Удача 19
И все! Ни тебе навыков магических, ни даже информации, сколько баллов осталось до повышения уровня.
Поразмышлять еще Ивану не дали. И директор его тормошил, и собравшаяся вокруг толпа из сегодняшних спортсменов намекала, что не время уходить студенту в себя.
— Я в порядке, Михал Максимыч. Голова что-то сильно закружилась.
— Перетренировался ты, Ванюша, сильно, вот что я тебе скажу. Иди-ка ты сейчас домой. Дойти сможешь? — И дождавшись кивка студента продолжил: — в ближайшую неделю сюда чтобы ни ногой! Отдыхай. И загляни на всякий случай к врачу. В следующий раз, через неделю, пущу только со справкой от доктора.
И поплелся Иванов к себе домой. Хотя привыкшие за последние годы к нагрузке мышцы просили: «Еще!». Впрочем, мышцы, они глупые. В них мозгов совсем нет. А у Ивана мозги имеются и ему сейчас здорово подумать надо. Что же дальше делать, к чему стремиться.
Дома по уже устоявшейся привычке приготовил в электрическом чайнике кипяток, отрезал очередной ломоть хлеба, достал из холодильника самодельную массу, которую на хлеб намазывал. Прикинул на глаз: массы уже совсем немного оставалось. Надо где-то еще свиного нутряного сала добывать, чтобы жир из него вытопить. Без жира, а на сливочном масле, например, замазка совсем не та получается, не дает той массы энергии, что оригинальная, приготовленная Ваней строго по рецепту, вычитанному в очень старом журнале. Рецепт тот придуман был для того, чтобы из замухрышек девиц — красавиц изготавливать массово. Была когда-то мода на Руси на женщин в теле. Вот и Иван тот состав употреблял, чтобы тело свое наращивать, а то он от природы астеником вырос. Из той породы, про которых говорят: «Не в коня овес», тренировался, качался, а мышц нет, как нет. А с замазкой, да на хлеб, да припивая горячим протеиновым напитком, мышцы, пусть неохотно, но начали расти.
Приготовив все для «пиршества», уселся на табуретку и начал размышления. Строго по классикам: «как быть?» и «что делать?».
Вряд ли его возьмут в ту серьезную контору, куда атлета со второго потока приняли. У того результаты на грани чуда, а у Вани? Только и отличий, что свои статы видеть научился. А для развертывания списка достаточно мысленно скомандовать. Даже не облекая словами, просто пожелать. Он это еще по пути домой выяснил. Чуть под машину не попал, когда глупо пожелал проверить, с ним ли еще новая способность, переходя через перекресток. Да и вообще! Не тянет насквозь гражданского Ивана Иванова в ту организацию. Там же наверняка казарма, ходят строем, честь вышестоящему начальнику отдают. А еще, такие денежки за просто так не платят. Что-то взамен обязательно потребуют. Хорошо, если не жизнь.