Похоже, что Северус решил занять какое-то место рядом со мной. Он ничего не просил, не предлагал. Он просто приходил в гости, смотрел, как я играю с Гарри, тщательно проверял все подарки, разбирал книги. Не знаю, рассчитывал ли он в дальнейшем стать для меня кем-то большим, чем друг детства, но явно старался стать незаменимым и просто своим человеком в моем доме. Пару раз он приносил зелья. Я опасался расспрашивать про их свойства, а он специально ничего не объяснял. Единственное, о чем я расспрашивал, была его работа в Хогвартсе. Интерес выглядел естественным, ведь он стал деканом самого закрытого от посторонних факультета. Оказалось, что кое-кто из слизеринцев уже почувствовал на себе, что такое «право победителя». Тот-Кого-Нельзя-Называть учился когда-то на этом факультете, а Джеймс и Лили Поттер считались истинными гриффиндорцами. Слизеринцы многое позволяли себе, пока весь магический мир трепетал перед Темным Лордом, а теперь получали сдачи.
— Минерва их сдерживает как может, — рассказывал Северус, — но это же Гриффиндор. Снимаю баллы, назначаю отработки. А они считают, что в своем праве. Рвутся показать «этим скользким змеям» их место. Мои в долгу не остаются.
— А пока ты тут у меня, там ничего не может случится? — спросил я.
Он искоса взглянул на меня.
— Мне очень приятно, что ты приходишь, — тут же сказал я, — просто волнуюсь. Мальчишки иногда бывают совершенно непредсказуемы.
Он заметно расслабился.
— Я проинструктировал старост, — сказал он, — да и дураков нет, чтобы подставляться. Старшие сопровождают младших, после ужина все сидят в гостиной.
Я кивнул. Детская война во всей красе.
— Знаешь, — осторожно сказал я, — сейчас все это кажется...глупым, наверное. А когда-то и мы были такими же.
Он на мгновение опустил голову, а потом взглянул мне в глаза.
— Ты действительно так считаешь? — тихо спросил он.
Я налил нам вина.
— Мне сложно об этом говорить, Северус.
Он медленно кивнул. Отпил вина.
— Я...я тебя понимаю... — тихо проговорил он.
На другой день мы проводили ритуал. Точнее, все сделал Флитвик, а я просто дал надрезать свою ладонь и с интересом наблюдал за малопонятными для меня действиями.
Профессор чар смешал кровь с вином и добавил в красивую серебряную чашу зелья из разноцветных флаконов, принесенных Северусом. Затем Флитвик читал заклинания, чертил на пороге, окнах и всех углах руны. А я стоял с Гарри на руках и чувствовал, как медленно оживает и принимает меня этот дом. Да, теперь он по-настоящему мой.
Я тут же дал Флитвику и Северусу разрешение бывать в моем доме. Они оба восприняли это как должное. А у меня просто не было выбора. Не мог же я показать себя неблагодарной скотиной?
Обязательное угощение приготовила Тилли. Она же вынесла большой пирог и кувшин эля для авроров, которые приняли его с благодарностью, а я дал себе слово, что прочитаю все про эти обряды. В записях Лили и тех учебниках, что я пролистал, про магию крови не было сказано ни слова. Значит надо было искать в других местах, возможно — в подаренных книгах, а спрашивать я опасался. Впрочем, Флитвика мое незнание совершенно не удивило. Он что-то пробормотал про забвение старых традиций и приступил к угощению. Ну конечно, Лили магглорожденная, откуда ей это знать.
— Большое спасибо, профессор, — сказал я, — мне очень стыдно, что я никогда не интересовалась подобными вещами.
— Совсем не поздно восполнить этот пробел! — ответил Флитвик. — А стыдно должно быть не тебе. Вас совсем не учат жить в этом мире. Столько знаний объявлено запретными, темными. А чистокровным выгодно, что магглокровки ничего не знают.
Я кивнул.
— Я собираюсь воспитывать из Гарри достойного наследника, — сказал я. — После церемонии награждения меня ждут в Гринготсе. Правда, я написала, что мне сложно прийти к ним с ребенком.
— Без ребенка ничего не получится, — ответил Флитвик. — Воспитание — воспитанием, но будущий Глава Рода должен быть сильным магом. Если магия Поттеров его признает, тогда и получишь Кодекс.
— А он не слишком маленький? — спросил я.
Флитвик фыркнул.
— В старых семьях важные обряды проводят во время свадьбы, в первую брачную ночь, при рождении ребенка. Насколько я помню Джеймса, он все это пропустил?
Я кивнул. В дневниках Лили ничего подобного не было.
— А это не помешает Гарри стать наследником?
— Не знаю, Лили, — ответил профессор, — но не откладывай дело в долгий ящик.
Хм... О чем только думал этот Джеймс Поттер, фактически лишая своего сына будущего! Хотя... Может ему было обидно, что малыш может обрести то, что для него самого было недоступно. Вполне понятная бравада — обойдемся без ваших денег, только не мешайте нам жить так, как хочется. «Мы наш, мы новый мир построим.» Слышали, знаем. Мне вот тоже от былого величия осталась только приставка «фон» к фамилии. Хотя именно в моем случае от меня ничего не зависело. Своеобразная компенсация — стать вдовствующей леди Поттер, или как это тут называется.
Северус вздохнул и приступил к жаркому. Тоже обошли с наследством, что ли? Вроде бы его мать из старинного магического Рода. Как же он себя называл? Точно. Лили писала, что он подписывал свои учебники: «Собственность Принца-полукровки». Ей это казалось забавным, а я его понимал. Хоть так прикоснуться к величию предков.
— Я последую вашему совету, профессор, — сказал я.
А между тем приближалась церемония моего награждения в Министерстве Магии.
Я списался посредством Хуберта с некоей мадам Малкин, владелицей магазина «Лучшие мантии». И она лично примчалась обслужить героиню магической Британии.
Это был один из самых страшных дней в моей жизни...
Я стоял посреди гостиной, вокруг меня летали измерительные ленты, мелки... булавки. Все горизонтальные поверхности были завалены каталогами и образцами тканей. Я старался не дышать. Мадам щебетала. Названия тканей, фасонов, что-то про вытачки, оборочки, фестончики, фалдочки... Отделка... Вышивка... Тесьма... Мама!
— Это большая честь для моего ателье и для меня лично, миссис Поттер! Какая жалость, что вы в трауре. Ой, извините, я не то хотела сказать. Мы все сочувствуем вашему горю. Такая утрата. Просто ваш цвет — зеленый. У меня есть подходящий шелк. Я так и вижу вас в струящейся изумрудной мантии с золотой вышивкой. А так, конечно, черный. Но я все равно рекомендую вам шелк. Вот этот, плотный, как раз привезли из Японии. Можно будет очень красиво уложить складки. Материал изумителен сам по себе, хотя я бы и вышивку рекомендовала, ой, извините.
Я пережидал все это, стиснув зубы и убеждая себя, что под артобстрелом бывало и хуже.
— Вы ведь возьмете с собой сына? Ему тоже нужен костюмчик? Разумеется-разумеется, какой милый малыш! Белый шелк для рубашки, а для костюмчика только бархат. Только бархат! Какие милые глазки! Тоже пошел бы зеленый, но раз такое дело... Воротник только из кружева! Только!
Гарри все это казалось забавным. Он весело смеялся и пытался поймать измерительную ленту.
В дело пошли зачарованные ножницы и иглы. Было очень необычно наблюдать, как сама по себе шьется мантия.
— Вам просто необходимо обновить гардероб, дорогая! — безапелляционно заявила мадам.
И я сдался...
Наконец мадам напилась чаю и ускакала, прихватив свои образцы и клятвенно заверив меня, что мой заказ будет готов завтра. Если бы я еще помнил, что я там назаказывал. Как все-таки утомительно быть женщиной! И как они умудряются все это запомнить?! У меня от одних названий тканей голова пошла кругом. Хотя мантия была хороша, не скрою. Увидев женщину в подобном наряде, я бы ее не пропустил. Все эти складки совершенно не скрывали фигуру, скорее — подчеркивали ее. А Гарри выглядел в новом костюмчике настоящим маленьким принцем.