— Эспекто Патронум!
Из палочки вырвалось серебристое облачко. Хм... Тут написано, что это что-то вроде первой стадии. У многих больше ничего и не получается. А у Лили был телесный Патронус. Еще раз попробовать?
— Эспекто Патронум!
Снова небольшое облачко.
— Видимо ты сильно изменилась, девочка моя, — послышалось от дверей.
Я резко обернулся. На меня смотрел тот самый старик. Как его там? Альбус Дамблдор.
В «Кто есть кто» было написано, что Дамблдор победил темного волшебника Гриндевальда. Упоминался 1945 год, война. На портрете был изображен тот, второй. То, что я тогда видел, совершенно не походило на Великую Битву. Они вполне мирно проводили какой-то ритуал. Интересно, какой?
— Здравствуй, Лили, — сказал старик.
— Добрый день, директор. Я не ждала вас так скоро.
— Разве я мог не придти?
Я пожал плечами. Честно говоря, мне было неприятно его видеть.
— Не угостишь старика чаем? — спросил он.
— Тилли! — позвал я. — Подай, пожалуйста, чай!
— Да, миссис Поттер.
На столике появился поднос с чашками, чайником, сахарницей, сливочником и вазочками с печеньем и конфетами.
-У тебя теперь есть эльф? — спросил Дамблдор, усаживаясь в самое удобное кресло не дожидаясь приглашения.
А он явно чувствовал себя хозяином в этом доме. В нашем с Гарри доме.
— Мне подарили, — ответил я, устраиваясь напротив.
Дамблдор кивнул и с видимым удовольствием развернул конфету. Мне почему-то вдруг вспомнилось, как Отто рассказывал, что после покушения фюрер почти все время жевал сладкое.
— Как вы себя чувствуете? — спросил я. — Мне сказали, что вы заболели.
— Ничего серьезного, — ответил он, — у стариков это бывает. Ты как?
— Нормально, — ответил я, — насколько это возможно, конечно.
Он скорбно покивал, ухватив следующую конфету.
— Мне очень жаль, девочка моя, очень жаль. Такая утрата для всех нас. Джеймс был прекрасным человеком. Мы все оплакиваем его.
Я молча ждал, когда иссякнет этот поток. Наконец директор выдохся. Как он умудрился одновременно сожрать все конфеты и половину печенья, я так и не понял. Одно слово — волшебник.
Я отхлебнул чаю. Эти извращенцы пьют его с молоком.
— Но я должен сказать тебе, Лили, — снова заговорил Дамблдор, — что ты зря отталкиваешь своих друзей. Слава это еще не все, девочка моя.
— Директор, — сказал я, — я искренне считала, что друзья всегда помогут и поддержат. А вместо этого я получила только предложения покинуть этот дом, чего я не хочу делать, так как это будет бегством и предательством памяти Джеймса, и какие-то дикие претензии.
Дамблдор скорбно покачал головой.
— Могу я узнать о твоих дальнейших планах? — спросил он.
— Разумеется, — ответил я, — я собираюсь жить в нашем с Джеймсом доме и растить Гарри. Какие у меня еще могут быть планы по-вашему?
— Конечно, конечно. Я подумал, что тебе понадобиться помощь. Молли и Артур будут тебе рады, как и Фрэнк с Алисой. Или кто-нибудь может переехать к тебе.
— Зачем? — спросил я.
— Ну как же! — воскликнул Дамблдор, мне даже показалось, что он собирался всплеснуть руками, но в последний момент передумал. — Разве можно жить совсем одной!
Я пожал плечами.
— У меня тут толпы ходят, — заметил я, — то репортеры, то авроры, то еще кто. Ни минуты покоя.
Дамблдор кашлянул.
— А почему ты ничего не сказала в своих интервью про Орден Феникса? — вдруг спросил он.
— Но это же секрет, — наивно похлопал ресницами я. Не перестараться бы.
— Теперь уже не секрет, — ответил Дамблдор, — твои друзья столько сделали для тебя. Неужели ты считаешь справедливым, что вся слава, почет и награды достанутся одной тебе?
Все ясно с вами, господин директор. Не знаю, как насчет Лили, а не собирался ни с кем делиться деньгами и славой. Мое, и все тут.
— Видите ли, — начал я, — Джеймс написал такое несправедливое завещание. Я, конечно, понимаю, что все должно достаться Гарри, но мне тоже надо на что-то жить. Так что пенсия от Министерства пришлась очень кстати. А то, что мне дарят... Я бы не хотела обижать этих милых людей, отдавая кому-нибудь другому их подарки.
Книги Тилли уже перенесла в кабинет, но у камина опять высилась очередная куча, которую я еще не разбирал. На диване в беспорядке лежали игрушки, а каталоги я сложил отдельной кучкой прямо на пол.
— Вредноскоп я точно никому не отдам, — продолжал я, — он уже доказал свою полезность.
Дамблдор покачал головой.
— Ты еще очень молода, Лили, — сказал он, — и просто не понимаешь, как легко оттолкнуть людей. И как тяжело вернуть их дружбу.
— Они претендуют на плюшевых мишек? — спросил я.
Дамблдор еще раз вздохнул и заглянул в пустую вазочку из-под конфет.
— Я вижу, что разговора у нас не получится, — сказал он. — Ты действительно изменилась, Лили. Знаешь, любое убийство раскалывает душу человека. Я понимаю, что ты защищала себя и своего ребенка, но тем не менее. Твой меняющийся патронус ясно показывает, что с тобой не все благополучно, подумай об этом. Постарайся уберечь свою душу. Я все еще плохо себя чувствую, но потом мы обязательно с тобой поговорим.
Он с видимым усилием встал и направился к двери. Я пожал плечами. Кажется, меня пытались напугать...
Нет, съезжать из дома было бы вселенской глупостью. Здесь я на своей территории, меня охраняют. Опять же — те же самые авроры видят, что ничем предосудительным я не занимаюсь. Дом, ребенок, разбор подарков. В чужом доме я буду совершенно беззащитен. Они же все умеют колдовать намного лучше меня. Да и проколоться на какой-нибудь ерунде намного проще. Лили и Джеймс довольно длительное время общались с ограниченным количеством людей. И именно этих людей я и собирался избегать.
Фраза про расколотую душу меня откровенно повеселила. Мне столько раз приходилось убивать, что если что-нибудь подобное существовало бы в реальности, то я давно умер бы как личность. Да и не только я. Хотя двадцатилетняя девчонка и могла бы забиться в истерике, как же — человека убила! И не одного! Вообще, странно вел себя директор. По уму он должен был наоборот упирать на то, что я ни в чем не виноват, у меня не было другого выхода, что сейчас нужно все силы бросить на воспитания ребенка и не забивать себе голову угрызениями совести. А этот старый пожиратель конфет пытается надавить на чувство вины. А что? Поведись я на это, так могу и от ордена отказаться и подарки отдать, и деньги тоже. Вроде как недостоин. И порядочным людям должно быть противно мое общество. Интересно, у магов есть монастыри? Хотя Лили из магглов. Так что есть куда идти, замаливать грехи, оставив невинное дитя и имущество добрым людям.
Не дождутся!
Меня давно не интересовали все эти разговоры в пользу бедных. Я твердо усвоил, что есть не так уж много людей, которые никогда меня не предадут и прикроют мою спину, случись что. И за них я готов глотку перегрызть. Остальное человечество может катиться ко всем чертям. Сейчас у меня был Гарри и, возможно, Северус. Слишком расширять круг близких людей я не собирался.
Срочно, срочно перечитать все, что удастся найти про законы этого странного мира. Вдруг надо мной можно как-то взять опеку? А что, объявят, что у меня от переживаний крыша поехала, и отправят в соответствующее заведение. Сделать из здорового человека овощ умели и в мое время. А у колдунов таких возможностей... Потом стоит разобраться с защитными артефактами, что-то решить с защитой своего дома. Действительно не помешало бы несколько пулеметных гнезд в стратегических местах и по мине-ловушке на подступах. Хотя для начала можно и растяжками обойтись. Где... где раздобыть столь необходимое мне оружие и боеприпасы? Машина тоже не помешает. Я умел водить все, что ездит, плавает и летает. Ясно, что за прошедшие годы транспорт сильно изменился, но что-то могло и остаться. Да и с техникой я вполне мог бы справится. Это же не колдовство.