Что касается значительной части кадровых офицеров[1], увольнение которых со службы становилось неизбежным, то многие из них в этом случае оставались фактически без средств к существованию. Перспективы их трудоустройства в гражданском секторе были весьма туманными ввиду тяжелого положения в экономике и нежелания многих предпринимателей и руководителей государственных учреждений принимать на работу бывших офицеров. К тому же уход из армии был тяжелым испытанием для людей, целиком и полностью посвятивших себя военной службе.
Зона ответственности 2-го командования группы войск, в составе которого я отвечал только за организационную сторону переформирования сухопутных войск, распространялась на западные и южные районы рейха. И если наше командование, по общему мнению, довольно успешно справлялось со своими задачами, то в деятельности 1-го командования, расквартированного в Берлине, имелись серьезные проблемы, связанные прежде всего с тем, что, во-первых, в его зоне ответственности находилось большинство добровольческих частей, и во-вторых, с тем, что в его задачу входило расформирование частей и соединений, расположенных в прибалтийской зоне. Одним из следствий нерешенности этих проблем явился путч Каппа.
Путч Каппа и его причины
В течение осени и лета 2-е командование группы войск занималось переформированием сухопутных войск. 13 марта 1920 года генерал фон Лocсберг ознакомил работников своего штаба с сообщением из Берлина о том, что в столице создано новое правительство во главе с министром кабинета Каппом и что главнокомандующим всеми германскими войсками назначен генерал фон Лютвиц, незадолго до этого возглавивший 1-е командование группы войск. Подробности событий в Берлине командующему не были известны, никаких указаний от законного правительства не поступало, связь с ним отсутствовала. Генерал фон Лоссберг отдал нам распоряжение не выполнять приказов, которые могли бы поступить из 1-го командования группы войск. Тем самым все мы отмежевались от берлинских путчистов и не допустили распространения путча на подчиненные нам войска.
В Касселе, разумеется, было известно о возникших в последнее время в Берлине острых разногласиях между имперским правительством в лице имперского военного министра Носке и генералом фон Лютвицем. Камнем преткновения послужил вопрос о расформировании добровольческих частей, прежде всего расквартированной в Деберице бригады Эрхарда. О намерении совершить государственный переворот 2-е командование группы войск проинформировано не было. Не было известно в Касселе и об ультиматуме, который генерал фон Лютвиц направил имперскому правительству в ночь накануне ввода войск в Берлин.
Представители различных политических партий — социал-демократических, демократических, Центристских — обратились к нашему командованию за разъяснениями. Генерал фон Шелер проинформировал их о том, что события в Берлине явились для командования группы войск полной неожиданностью и что оно так же, как и все, не получало распоряжений от правительства Эберта и даже не знает, где в настоящее время находится это правительство. Однако эти разъяснения, по всей видимости, не удовлетворили наших гостей, а один из них даже задал фон Шелеру явно провокационный вопрос: «Господин генерал, может быть, Вы просто ждете исхода противостояния, чтобы затем присоединиться к победителю?» К сожалению, генерал фон Шелер немного замешкался и вместо того, чтобы решительно отвергнуть содержащийся в этом вопросе циничный намек, лишь презрительно отмахнулся от спрашивающего.
Большинство частей и соединений рейхсвера сохранило верность законному имперскому правительству. Вместе с тем происшедшие события наглядно продемонстрировали то, насколько губительными оказались последствия революции 1918 года для авторитета и дееспособности военного руководства.