Телефон отыскался среди прочих вещей в полиэтиленовом мешке, затолканном в прикроватную тумбочку. Тут же отцу позвонил, чтобы узнать, как у него дела.
— Ты прости, сына, что я так бросил тебя в больнице. — Принялся зачем-то оправдываться отец. — Утром проснулся, тебя нет, выход из пещеры завален. Принялся откапываться, а там ты лежишь. Очень я переволновался.
После отца попытался позвонить Михайлову. Интересно, как у них дела в их новом мире. Только телефон у Вовки оказался вне зоны действия сети. Где-то в ином мире прохлаждается товарищ. Или просто забыл свою Моторолу зарядить. В принципе, у Вовки же сейчас тоже практика должна быть. Если, конечно, он на учебу окончательно в связи со всеми этими событиями не забил. Еще решил все же позвонить Гизатуллиной. Сколько можно в молчанку играть? Телефон Альфиюшки был в сети, но трубку она упорно не брала. Неужели, серьезно обиделась на что-то, а Иван даже этого сразу и не заметил?
Вскоре в палату пришел отец. Раздобыл где-то белый халат, вот его и пропустили без проблем, приняв за одного из сотрудников.
— О! Уже на ногах! — Обрадовался он быстрому выздоровлению сына. — А нас вот тут обратно по домам распустили.
— Чего это? Вроде оружие завод делает. Неужели в нынешней непростой обстановке оно не востребовано? — Удивился Иван.
— Так, считай, и нет больше завода. — И, заметив недоуменный взгляд сына, пояснил. — Эти гадские гоблины что-то такое наколдовали, что на большей части завода все железо резко окислилось. Ржавчина, словно не один десяток лет в воде все пролежало. А железо же сейчас практически повсеместно используется. Так что, ни станков, ни света, ни воды. И что самое гадское, воздействие-то все еще продолжается. Пока мы на территории завода что-то там спасти пытались, у Сереги Коршунова, это мой сослуживец, пряжки на сандалетах так проржавели, что одна из них сломалась. Словом, я в бессрочном неоплачиваемом отпуске внезапно оказался.
— Ну, и ладно, папа. Будешь делать артефакты на продажу. Куда больше прежнего зарабатывать станешь. — Утешил сын отца.
— А ведь и то верно! — Как-то повеселел родитель. Видать не успел еще толком продумать свое дальнейшее житье-бытье.
— А как там с гоблинами? Смогли их портал отыскать и запечатать? — Задал студент еще один животрепещущий вопрос.
— Там, Ваня, какая-то катавасия. Вроде чуть-чуть до портала не дошли, как зеленявки по людям начали какой-то гадостной магией палить. Не знаю, как в эту минуту, но днем там что-то типа позиционных боев велось. Ни они не могли сквозь пулеметный огонь продвинуться, ни наши к порталу подойти.
— Теперь, наверное, еще хуже дело. Пулеметы-то тоже из железа ведь сделаны.
В больнице Иванов пролежал еще двое суток. Ровно столько продолжалось обследование. Как только оно завершилось, отпустили медики своего коллегу на все четыре стороны. А чего держать здорового человека, места нынче для реально пострадавших бойцов нужны. Кстати, к вопросу о реально пострадавших, нескольких поступивших за эти дни бойцов Иван буквально с того света вернул. Даже накопитель с целительской магией разрядил в ноль. Но пока боевые действия в городе вроде утихли, а у Иванова и своих дел накопилось, чтобы и дальше Черного Плаща целительской направленности изображать.
Едва заменил больничный халат на свою выпачканную в пыли и местами порванную и окровавленную одежду, сразу поспешил к себе в квартиру. В этом плане повезло, скорая, которая дежурила в тот день, когда отец его, раненого, к людям вынес, привезла Ивана во Вторую городскую. Это едва ли не через дорогу от родного дома. Не придется долго путешествовать, приводя встречных людей в смятение своим видом. И помоется и постирается. Если, конечно, воду с газом еще не отключили.
Не отключили. Иван полежал, поблаженствовал в ванной, к этому времени стиральная машина уже заканчивала свою работу над загрязнившейся от долгого лежания в куче щебня одеждой. Потом отправился к шкафу проверять, что еще тут осталось из одежды, чтобы одеть на замену. Сменка еще нашлась, но становилось кристально ясно, что запас одежды нуждается в срочном пополнении. Впрочем, сейчас главное, что на этот вечер нашлось, не хотелось бы перед дамой в каких-нибудь дырявых трениках с растянутыми коленками рассекать. А дама, читай Гизатуллина, обещалась именно этим вечером скрасить одиночество раненого бойца. Дозвонился все же до нее наш Иванушка.
Часы в прихожей четыре часа показывали, когда звонок дверной свою трель издал. Какая пунктуальность! Даже настораживает.
— Что, так соскучился? — Довольным голосом вопросила Альфия после того, как Иван практически с порога сграбастал ее в свои объятия и впился в губы затяжным поцелуем.