— Связывались ли с вами Ана Кейтс или сенатор Фаррелл, чтобы объяснить свое отсутствие?
— Правда ли, что Ана Кейтс презирает Эви Б. и отказывается с ней работать?
— У нас есть сведения, что у Джона Фаррелла инфаркт и он перенес операцию. Вы можете подтвердить это?
«Они были похищены трехглазыми инопланетянами», — хотелось закричать Монике, но вместо этого она лишь сухо сказала:
— Комментариев не будет.
У нее страшно стучало в висках.
— Алфи, — окликнула она ассистента Мими, — сбегай в лавку подарков, купи мне еще бутылку вина и узнай сводку погоды.
— Не переживайте так, дождя не будет, — бодро сказал он. — Здесь рай, вы знаете это?
«Скорее ад, — подумала она с отвращением. — Слава Богу, что Ричард уехал. По крайней мере, одним раздражителем меньше».
Круиз на «Графине» закончился накануне. Ричард оторвался от телефона лишь однажды, когда ему нужно было позировать с Моникой и он должен был сменить голубой блейзер и твидовые брюки на яркие купальные плавки. Даже золотистые бикини, в которых Моника снималась на залитой солнцем палубе, не привлекли его внимания. Утром он со скептической гримасой отдал дань съемкам и затем внезапно после телефонного звонка от Теогастуса улетел в Калифорнию.
И очень даже своевременно. Он все время брюзжал. Что касается Брайена Михаэльсона, то он был не намного лучше. Он, правда, не брюзжал, но выглядел мрачным, и Антонио стоило немалого труда выжать из него улыбку. По всей видимости, у Брайена и Тери также имеются проблемы, со вздохом заключила Моника.
Оставалось сделать несколько снимков в купальных костюмах возле бассейна, а женщинам — еще и в будущее. Мужчины должны были сниматься в полном параде.
Женщины расхаживали перед камерами в бикини и шелковых пижамах, мужчины — в смокингах и с бутоньерками. Антонио проделал огромную работу. Если бы здесь были Ана и Джон, можно было бы сказать, что все получилось отлично.
Однако их не было, и судьба номера оставалась неясной. Даже если бы они сейчас приехали, было бы уже поздно. Групповые снимки уже сделаны. Самые лучшие фоторетушеры не смогли бы найти этой паре место.
Но у Моники были еще и другие поводы для волнений.
«Мне бы успеть сделать эти чертовы снимки в бассейне до пяти часов, а потом мне плевать на обещанный тайфун».
Хотя солнце по-прежнему палило, пальмы тревожно зашелестели от свежего ветра, пока Хедер освежал грим Тери и Евы.
«Ричард, должно быть, сейчас на полпути к Лос-Анджелесу», — подумала Моника.
В целом она не могла жаловаться на то, как идут съемки. Тери и Брайен были просто бесподобны — красивы, естественны и на редкость фотогеничны. Они полностью соответствовали ее сценарию. А снимки, где они резвятся на белом песке пляжа на фоне деревьев, ей нравились больше всех других. Камера удачно уловила по-мальчишески шаловливое выражение лица Брайена, подкравшегося к плоту, на котором в соломенной шляпе возлежала Тери, чтобы стащить ее в воду.
Отличные кадры!
Ева и Нико тоже были замечательной парой. Глядя на их фото, невозможно было представить, что кто-то любит друг друга больше, чем они. И такой контраст: она белокурая и гибкая, он смуглый, черноволосый, с глазами цвета волны, которые, казалось, пронизывали насквозь и раздевали Еву всякий раз, когда он бросал на нее взгляд.
Да, размышляла Моника, при всем своем высокомерии и скептицизме, он проявил настоящий профессионализм во время съемок. Но едва лишь Нико снял с себя смокинг и галстук-бабочку, как тут же сел за руль курортного джипа и с бешеной скоростью помчался к старому Кипахулу по извилистой узкой дороге.
Его не интересовали буйная тропическая растительность, застывшие черные потоки лавы и живописные скалы. Его не интересовали, как пояснила Ева, плантации ананасов и водопады. У него зуд к гонке, к скорости.
Брайен их тоже покинул.
Он быстро завязал дружбу с Тамбурелли, телохранителем Евы. И поскольку Тамбурелли был в этот день выходным, они вдвоем отправились на Большой остров, пока Тери была занята в будуарных съемках.
На несколько часов единственным мужчиной, с кем Моника могла общаться, стал Антонио.
— Начался дождь! — вдруг закричал этот малорослый тиран.
— Но солнце светит, надо продолжать съемку!
— Как?! Чтобы погубить мои камеры?! Вы с ума сошли! Сворачивай все немедленно!
Моника прошла по помосту, чувствуя, как ледяные капли дождя врезаются в ее золотистое трико.
— Все внутрь, — скомандовала она.
Люди направились к дверям, техники бросились укрывать камеры и осветительное оборудование. Мими и Хеджер заталкивали в пластиковые мешки купальные костюмы, шлемы, солнцезащитные очки и прочий реквизит.