— Когда я вернусь с Тери, мы устроим вечеринку в пижамах.
— Только не надо брать на прокат фильм ужасов, — пробормотала Ева. — Он уже развивается на наших глазах.
«Поэтому нам обеим надо сохранять чувство юмора, — подумала Моника. — Хотя, кажется, напрочь рассыпается мой июньский номер».
— Какого черта мне остается делать без Евы Хэмел и Нико Чезароне?
— Послушай, Эви Б, — бодро сказала Моника, подавая чай с корицей. — Свенсон и я все продумали. Я с агентом охраны забираю Тери, мы заскочим на твою виллу за твоими вещами и будем здесь раньше, чем ты успеешь глазом моргнуть.
Еве было не по душе оставаться одной, но вслух она лишь сказала:
— Не оставляй меня надолго, Моника… Пожалуйста.
Когда Моника ушла, Ева в раздумье уставилась на дымящийся чай.
«Перестань вести себя как младенец. У тебя много защитников».
Однако она не смогла сдержать дрожь, когда Том Свенсон проверил револьвер и по очереди поговорил по рации с Дином Эвереттом и начальником охраны территории курорта.
Ева подумала, что она выдала Тому Свенсону все неприятные детали ее разрыва с Нико. Он был рядом с дверью во время их баталии, поэтому скорей всего все слышал.
Вот так получается. Она практически ничего не знала об этом человеке, за исключением того, что в Нью-Джерси его ждут жена и трое маленьких детей. Он же знал о ней все, даже самые деликатные детали ее жизни. В то же время он даже вида не подал, что слышал их с Нико разговоры на повышенных тонах. Он выполнял свой долг по ее защите с профессиональной беспристрастностью.
— Эверетт не обнаружил доказательств того, что злоумышленник на охраняемой территории, — сообщил Том, показывая на рацию. — Не обнаружила его и охрана курорта. Местные власти внимательно следят за ситуацией, мисс Хэмел. Все находится под контролем.
Ева глотнула чай.
«Все, кроме моей жизни».
Агент охраны с помощью отмычки открыл виллу Евы и, опередив Тери и Монику, вошел внутрь. Пока они в беспокойстве ожидали в фойе, агент быстро осмотрел комнаты.
Тери нервно шагала по небольшому фойе. Она беседовала по телефону с Эндрю, находящемуся в Лос-Анджелесе, когда срочный вызов прервал их разговор. В течение минуты она слушала рассказ Эндрю о том, в каком восторге был Адам от посещения Диснейленда, после чего Том Свенсон предложил ей собрать необходимые вещи и приготовиться провести ночь на вилле Моники Д’Арси. Моника в двух словах объяснила ей ситуацию, но Тери так до конца и не поняла, что происходит. Мысль о маньяке, который бродит на свободе, казалась ей совершенно фантастической, а разразившийся шторм лишь добавил хичкоковских эффектов в эту невероятную историю. Ей хотелось, чтобы поскорее вернулся Брайен с Большого острова, а сама она снова оказалась в Ливонии и занялась своим привычным делом — полировкой ногтей миссис Уармлер.
И еще: почему Моника не предупредила их раньше?
— Почему вы не сказали нам, что здесь происходит? — спросила Тери, поворачиваясь к Монике. — Я думаю, мы имели право знать.
— Никто не думал, что действие развернется по наихудшему сценарию или что кто-либо из нас в опасности. Необходимые меры предосторожности были приняты… Возможные последствия были неясными, и казалось, нет причин беспокоить всех и вторгаться в личную жизнь Евы…
Лишь с третьей попытки Моника сумела зажечь сигарету. Она затянулась и посмотрела в зал, куда скрылся агент охраны. — И кроме того, мы не были бы в большей безопасности, если бы обратились в ФБР. Здесь достаточно своих собственных полицейских.
Тери не успела что-либо сказать, так как вернулся агент охраны.
— Похоже, здесь никого нет, — доложил он. — Вы возьмите с собой то, что вам потребуется, и я провожу вас на другую виллу.
— Начнем с ванной, — обратилась Моника к Тери. — Положите вещи в эту сумку, а я разыщу ночную рубашку и тренировочный костюм… И чем скорее мы отсюда уйдем, тем лучше. Ну, дорогая, — добавила она, увидев побледневшее лицо Тери, — нет особого повода для страхов. Мы все останемся живы и будем счастливы… Гарантировано!
— Я знаю. — Тери проглотила комок в горле. Она расправила плечи и двинулась в ванную. — Но у меня от всего этого мурашки бегают по коже.
— Ну еще бы, — пробормотала Моника и открыла дверь в чулан спальни.
Внутри, сгорбившись, в напряженной позе, сидел Дин Эверетт. Мышцы его лица были напряжены и искажены гримасой, его револьвер целился в голову. Сразу же узнав его, Моника громко закричала.