У него все уже было распланировано, обдумано до мелочей. Она должна была приехать к нему днем, после его возвращения в Лондон. Сначала он намеревался заняться с нею любовью, а потом положить конец их отношениям. В последнее время она сделалась чересчур требовательной, чересчур зависимой от него, значит, пришло время прекратить их связь. Он знал все предупредительные признаки; в прошлом ему уже не раз доводилось находить тактичные пути отхода из подобных ситуаций.
Но почему же тогда он почувствовал себя уязвленным, когда она не пришла? Он человек слишком искушенный, чтобы испытывать потребность всегда быть инициатором разрыва. Если дама достаточно умна, чтобы первой понять, что роман близится к концу, и первой выйти из игры — что ж, тем лучше. Тем легче для обоих.
Чем же так отличается от прочих этот роман, эта женщина? Отчего он вдруг захотел ее так сильно, что уже начал с нетерпением считать часы, оставшиеся до утра?
Если она сдержит свое слово и придет. Впрочем, нет, об этом незачем беспокоиться. Это одно из ее неповторимых достоинств — чрезмерная приверженность старомодным понятиям, таким, например, как нерушимость и святость обещаний.
Она неповторима. Вот в чем разгадка. Пожалуй, он даже сможет запомнить ее. Все остальные просто слились воедино в его памяти. Надо будет заменить ее чем-то таким же оригинальным, необычным. Кажется, у той маленькой графини, с которой он познакомился, гостя за городом, довольно многообещающие задатки.
Чесс сидела на том же конце стола, что и Оскар Уайльд Все, кто мог слышать его реплики, от души смеялись над его остроумными комментариями к меню. Однако некоторые догадывались, что посмеиваясь над чрезмерным обилием подаваемой пищи, он на самом деле вышучивает их самих. Два вида супа и два рыбных блюда были бы и сами по себе вполне достаточны. Зачем же еще предлагать гостям оленину, цыплят, запеченных в сливках, бараньи отбивные, зобную железу, жареных овсянок, гусиную печенку и куропаток? И все это — всего лишь в качестве закусок перед главным блюдом, жарким, после которого последует еще десерт: различные виды мороженого и пирожных.
Чрезмерный избыток блюд был последним криком моды, образцом для всеобщего подражания. Чесс с удивлением смотрела на расставленные по всей длине стола шесть больших золотых ваз с громадными грудами засахаренных фруктов, блестевших в свете пяти монументальных золотых канделябров. Ей пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть Нэйтена, который сидел напротив и немного наискосок. Когда будут разливать шампанское, она обратит к нему лицо и, глядя на него со значением, поднимет свой бокал.
Нэйт сосредоточенно слушал увешанную драгоценностями даму, сидящую справа от него. Как же он терпелив — или ему в самом деле интересна ее беседа? По его виду никогда не угадаешь. Вполне возможно, что его соседка невыносимо скучна, но с другой стороны, Нэйтена иной раз могут заинтересовать самые невероятные вещи. Чесс решила, что спросит его об этом позже. Может быть, ей тоже будет интересно.
— Нэйтен, о чем говорила твоя соседка по столу? По-моему, еще немного — и она заболтала бы тебя до смерти.
— О, это было очень интересно. С тех пор как мы приехали в Лондон, я все никак не мог взять в толк: чем же занимаются все эти люди? Вот я и спросил ее об этом.
— И что она ответила?
— Сказала, что они все время выбиваются из сил, стараясь спастись от скуки.
— И это все?
— Ну, выразилась она, конечно, немного иначе. Она рассказала мне о приемах, о скачках, о поездках в загородные дома, об охоте на куропаток, кроликов, фазанов, а также о теннисе, гольфе, крокете и стрельбе из лука. Все эти ребята прямо себя не жалеют, ездя то туда, то сюда и везде делая одно и то же.
— Нэйтен, ты разговариваешь как какой-нибудь социалист. Что плохого в том, что люди развлекаются?
— Ничего. Только они вовсе не развлекаются, просто мечутся как угорелые, боясь, что если они остановятся, то им станет скучно. Жалкое зрелище.
Чесс потянулась, как кошка, и тихо застонала от наслаждения, когда Рэндал медленно провел руками по ее спине, дразня ее, заставляя изнемогать в предвкушении других, более смелых прикосновений. Ее собственные пальцы и ладони горели, так ей хотелось коснуться его тела, но она сдерживала свой порыв, стараясь сосредоточиться на том, что она чувствовала сейчас, и отгоняя прочь все мысли о будущем.