— Еще часа два, не больше, — пообещал Нэйт. — По всему видно, что мы уже недалеко.
Вокруг поля, на котором они остановились, стояли большие камни, на которых яркими буквами было написано:
«САМЫЕ ВЫСОКИЕ ЦЕНЫ ЗА ТАБАК…»
«У НИЛА НЕ ОБМАНУТ…»
«У НАС — ЛУЧШИЕ ВОЗМОЖНОСТИ…»
Чесс видела подобные надписи уже на протяжении нескольких миль; они кричали с придорожных камней, со стен сараев и даже домов.
— Это реклама аукционных складов, — объяснил Нэйт. — Они все время дерутся друг с другом, чтобы залучить побольше продавцов. Я пользуюсь складом «Большая звезда». Там меня знают.
Он вскочил на ноги и начал нетерпеливо ходить взад и вперед.
— Ты готова ехать?
— Готова и сгораю от нетерпения, — отвечала Чесс. — Но ты должен пообещать мне, что мы сделаем еще один привал. Я хочу привести себя в порядок, прежде чем мы въедем в город.
— Хорошая мысль. — Он уже запрягал лошадей.
— Здесь, — сказала Чесс. — Давай остановимся здесь.
Возле небольшого пруда слева от дороги густо цвели рудбекии.
Когда они въехали в город, на широких полях соломенной шляпы Чесс красовался букетик ярко-желтых цветов. Она сняла свое пропыленное синее платье и переоделась в темную юбку и свежую белую блузку. На руках у нее были чистые белые лайковые перчатки.
— Ты здорово выглядишь, — одобрительно кивнув, сказал Нэйт.
Ее лицо покрылось розовым румянцем. Это ей очень шло.
Дэнвилл привел ее в восторг. Это был старинный город, построенный в предгорьях Голубого хребта. Чесс знала только плоские равнины прибрежной Виргинии; таких холмов, как здесь, она не видела еще никогда.
Благодаря табаку Дэнвилл не пострадал от хаоса экономической депрессии, которая поразила Юг после гражданской войны. Нэйт ехал по Главной улице, мимо импозантных особняков, построенных в новейшем вкусе, потом мимо бесконечных кварталов магазинов с витринами, полными заманчивых товаров, и вывесками, гласящими: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ТАБАКОВОД!» Воздух этого растущего, процветающего города был пронизан запахом высушенного табачного листа, который нельзя было спутать ни с каким другим.
Больше всего остального Чесс понравилась широкая, быстрая река Дэн. На мощенной булыжником улице, идущей вдоль берега, запах речной воды перебивал даже крепкий мускусный запах табака. Чесс, закрыв глаза, с наслаждением вдыхала его.
— Ты похожа на охотничью собаку, почуявшую дичь, — заметил Нэйтен, но в его голосе не было недовольства. Только нервозность. Он направил лошадей на крытую подъездную дорожку возле огромного кирпичного склада «Большая звезда». Запах реки пропал, и Чесс открыла глаза.
Загорелое лицо Нэйтена было бледно. Они наконец приехали, и скоро он узнает размер куша, который ему достанется. Все зависело от этих денег. Только он знал, как скудны сбережения, которые он скопил за годы тяжелого труда. Лист у него за спиной состоял из лимонных рубашек, Он был в этом уверен. Так сказал Джош, а Джош знает, что говорит. Но по правде сказать, лишь очень немногие своими глазами видели лимонные рубашки. Это был идеал, самое высшее качество, какого только может достичь фермер, выращивающий табак.
Он остановил лошадей.
Складские рабочие окружили повозку, чтобы помочь ему выгрузить товар.
— Корзины нужны? — крикнул один. — Десять центов в день.
— Конечно, нужны, — рявкнул Нэйт. — Этот лист не коснется грязи на вашем полу. Подождите, ребята, сейчас вы сами его увидите. — Он спрыгнул с козел и начал развязывать брезент. Его руки дрожали.
Когда брезент был снят, галдящие рабочие тут же замолчали. Это был знак признания со стороны людей, всю жизнь имевших дело с высушенным табачным листом.
Нэйт усмехнулся. Он засунул руки в карманы и с важным видом прислонился к задку повозки. Он больше не дрожал. Он наблюдал за выгрузкой табака с таким удовлетворением, какого не испытывал еще никогда в жизни. Складские рабочие Дэнвилла славились своей быстрой работой, но сейчас они сгружали табак так осторожно, что их отработанные движения были медленны, как первые шаги ребенка, который учится ходить. Связки листа слой за слоем укладывались кругами в большие плоские корзины, так что черешки торчали наружу. Когда весь табак был уложен, все, включая Нэйта, посмотрели на сверкающие желтые груды в безмолвном восхищении.
— Вы Нэйт Ричардсон, верно? — сказал человек с пачкой карточек в руке.