Нэйт и правда лишился дара речи. Элва так быстро спровадила их на прогулку, что, когда она представляла его Лили, он успел выдавить из себя только «здравствуйте».
Когда он зашагал рядом с Лили, все слова мигом выскочили у него из головы. От ее близости у него язык присох к гортани. Вблизи она была еще прекраснее, а пахло от нее так, словно разом благоухали все цветы мира.
Он направился к сосновому леску, где их никто не увидит. Лили пошла с ним, не возражая, не говоря ни слова.
Внезапно она остановила его, коснувшись ладонью его предплечья. У Нэйта занялся дух.
— А я знаю, кто ты такой, Нэйт Ричардсон, — сказала она.
— Правда?! — от счастья у него закружилась голова.
Она наклонила голову вбок и посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы:
— Ты тот самый парень, который в пятницу один раз взглянул на меня и тут же бросился наутек. Девушкам такие вещи не очень-то нравятся. Скажи, неужели я такая страшная? Ведь сейчас ты делаешь то же самое — бежишь со всех ног, так что я еле за тобой поспеваю.
— О нет, нет! — закричал Нэйт. — Нет, — повторил он уже тише. — Мисс Гэскинс, вы самая красивая девушка в мире. Я понял это, как только взглянул на вас.
Она улыбнулась.
— Вот так-то лучше. А теперь давайте войдем в лес, где есть тень.
Она взяла его под руку. Макушка ее головы находилась лишь немногим выше его плеча Нэйт чувствовал, что готов и способен защитить ее от всего, от любых опасностей. Но как сказать ей это, и что если она станет над ним смеяться? Если она засмеется, он себя убьет.
— С тобой я чувствую себя в полной безопасности, Натэниэл — ведь ты не против, если я стану звать тебя по имени, не так ли? «Мистер Ричардсон» звучит так, словно обращаешься к какому-нибудь старику. Если мне можно называть тебя Натэниэлом, то тебе, разумеется, придется называть меня Лили. Но только когда мы одни. А то мой отец сочтет, что ты нахал, и изобьет тебя до полусмерти.
Она крепко обвила своей рукой руку Нэйта.
— Мне так нравится нарушать всякие правила! А тебе? — Она посмотрела ему в глаза, и ее щека коснулась его плеча.
Ее полураскрытые розовые губы влажно блестели и манили к себе, ее близость была такой пьянящей… Нэйт окончательно потерял голову. Он погрузил пальцы в ее густые, мягкие волосы и коснулся ладонью ее затылка. От ее всколыхнувшихся волос на него пахнуло чудным ароматом, и он жадно вдохнул его. Должно быть, именно так бывает, когда захмелеешь… Ничто уже не имело значения, кроме того, что он чувствовал, кроме этого ошеломляющего восторга, кроме этой минуты, которая затмила все. Он не мог говорить, но мог показать, что ему хочется сказать. Он прижал ее к себе и поцеловал. Губы у нее были мягкие, дыхание сладкое, как мед, груди, прижатые к его груди, были теплы и упруги.
— Нет, — сказала Лили, и от движения ее губ по всему его телу пробежал огонь. Но произнесенное ею слово проникло сквозь этот огонь и пронзило Нэйта, как меч. Какой же он мерзавец, как он посмел сделать это с ней?! И он отторг себя от того, чего жаждало его сердце.
— Прости меня, — пробормотал он, запинаясь. — Нет, я прошу слишком многого! Я самый гнусный, самый последний из всех подлецов… Теперь ты меня презираешь…
Он упал на колени и потупил голову.
— Я знаю, я недостоин целовать землю, на которую ступила твоя нога. Но я так сильно тебя люблю! Это единственное мое оправдание. Я так сильно тебя люблю, что это свело меня с ума.
Лили легко ткнула его носком своего маленького сапожка.
— Да встань же, Натэниэл, встань с земли. Так ты весь испачкаешься. Из-за тебя мы оба выглядим глупо.
Он поднял голову и посмотрел на нее глазами, в которых стояли слезы. Это были слезы стыда.
— Неужели ты меня простишь?
— Только если ты сейчас же встанешь.
Сердце Нэйта заколотилось от радости. Он схватил подол ее платья и поцеловал его, а когда снова поднял на нее взгляд, в его глазах сияла улыбка.
— Мне говорили, что именно так должен вести себя мужчина, когда он делает предложение, — сказал он. — Когда я смогу поговорить с твоим отцом о нашей свадьбе?
Лили протянула ему руку:
— Встань с земли, Натэниэл. Я вовсе не собираюсь выходить за тебя замуж, и ты сам прекрасно это знаешь.
Он тотчас вскочил на ноги, забыв о ее протянутой руке.
— Но ты должна! — выпалил он. — Я люблю тебя! Я буду любить тебя всю жизнь!
Она медленно покачала головой.
— Я польщена, Натэниэл, правда польщена, и благодарю тебя. Но если бы я согласилась выйти замуж за всех мужчин, которые говорили, что любят меня, то мои женихи не уместились бы даже в большом шатре для общих молебствий. Любовь — это еще не все, Натэниэл, одной любви для меня недостаточно. Кроме того, я собираюсь выйти замуж за твоего брата.