— К тому времени я успею жутко проголодаться, Чесс. Надеюсь, ты все-таки купила немного муки, чтобы перебиться до той поры, когда у нас появится собственная?
На мельницу они вернулись без Джима Монро. Кэйт в осторожных выражениях объяснил, что Джиму приглянулась в Дерхэме одна девушка, которая тоже прониклась к нему дружеской симпатией. При этом он не упомянул, что эта «девушка» работает официанткой в одном из городских салунов — то есть не салунов, а баров.
Джим явился только через три дня. Чесс налила ему чашку кофе и добавила туда крепкого домашнего пива — прощального подарка Ливви Олдербрук. Пока он пил его, она проглотила свой собственный напиток из молока, яиц и сахара.
Проходил день за днем, а небо по-прежнему было безоблачно, и солнце палило вовсю. На рассвете Нэйт ходил к соседней мельнице и тайком примечал уровень воды в ручье, на берегу которого она стояла.
— Со вчерашнего дня он здорово упал, — говорил он, возвращаясь, и на лице его появлялась хищная улыбка. Проверяя их собственный ручей и удостоверяясь, что он все так же глубок и темен, он всякий раз довольно ухмылялся.
Наконец в середине июля он решил, что пришло время действовать. Утром он отправился с визитом на соседнюю мельницу.
— Джим, запрягай мулов в салазки! — крикнул он, возвратившись.
Чтобы перевезти жернова, пришлось сделать две ездки и подрядить в помощь двух человек. Диаметр каждого жернова был более четырех футов, а толщина — четырнадцать дюймов. Когда их установили на место, очертания предметов уже были размыты вечерними сумерками.
— Чесс, плесни ребятам «подсластителя» старой Ливви, — сказал Нэйт со сдавленным смешком. — Это придаст им сил, чтобы дотащиться домой. А мне надо сделать сегодня еще одну ездку, на этот раз на повозке. Я купил у этого горе-мельника не только жернова, но и бочонки для муки. Мы станем продавать их тем клиентам, которые забудут взять свои собственные.
Он вернулся домой, когда уже почти стемнело. Вместе с бочонками в кузове повозки стоял большой красивый сосновый стол на крепких точеных ножках.
Чесс вытянула руки во всю длину, положила их на его гладкую столешницу, потом наклонилась и поцеловала ее.
— Больше у нас в супе не будет щепок. Какое счастье!
На следующее утро она вымыла волосы, выгладила белую блузку, выстиранную накануне, и принарядилась для работы на их новой мельнице.
— Имей в виду, что скоро ты будешь вся в муке, — предупредил ее Нэйт.
— Это пустяки. Мне хочется быть нарядной в день, когда мы начинаем наше дело. Нэйтен, пожалуйста, повтори мне еще раз, как мы будем работать.
— Значит, так. К мельнице подъезжает фермер с мешками зерна. Джим помогает ему сгрузить их. Я подхожу к большому окну на втором этаже и спускаю вниз веревку с крюком на конце. Джим обвязывает мешок с зерном, цепляет к нему крюк, и я поднимаю его наверх с помощью ворота. Когда все мешки подняты, Джим заходит внутрь мельницы, нажимает на рычаг, приводит в действие зубчатую передачу, и жернова начинают вращаться, а я тем временем сыплю в них зерно по загрузочному желобу. Когда помол закончен, Джим останавливает жернова, и ты совком насыпаешь муку в бочонок клиента или в тот, который мы ему продали.
А потом нам остается только взвесить муку и получить с фермера деньги. Очень просто.
— Да, просто, — согласилась Чесс.
Когда она переходила через мост, ведущий на мельницу, ноги сами несли ее вперед. Когда в конце дня она возвращалась домой, они были словно налиты свинцом. Никто так и не приехал к ним молоть зерно. Сначала Чесс, Нэйт и Джим стояли перед дверью, поджидая клиентов. Потом запустили механизм, вращающий жернова, чтобы испытать его. Потом вымыли и жернова и пол, и без того чистые. Потом еще раз испытали механизм. Нэйтен чуть-чуть подрегулировал его, сказав, что это улучшит сцепление. Затем они испытали все снова.
«Мне кажется, в сегодняшнем дне было сто часов», — подумала Чесс.
После ужина Джим сказал, что хочет сходить в Дерхэм. До темноты еще несколько часов, а ему охота размять ноги. Он обещал вернуться к рассвету, в аккурат к началу работы.
— Как ты думаешь, он в самом деле вернется вовремя? — спросила Чесс Нэйта. — В прошлый раз его не было три дня.
Нэйт был уверен, что Джим сделает, как обещал.
— Джим хороший парень, — сказал он.
Затем он вытащил из укромного уголка ящик с моделью сигаретной машины, поставил его на стол и развернул миткаль, которым он был обернут.
Чесс принялась мыть грязные тарелки, оставшиеся после ужина.
«Это несправедливо, несправедливо! — мысленно повторяла она, вне себя от возмущения. — Он столько работал, и вот все идет из рук вон плохо без всякой его вины. Наверное, он сейчас совсем пал духом».