Полю уже был знаком весь ритуал, в который она превращала любовную игру. Нельзя сказать, чтобы он полностью принимал навязанные ему условия, поскольку это противоречило бы его привычкам. И все же он не мог не оценить старания Маривонны, возводившей в культ физическую близость. Конечно, у него были немного другие взгляды на технику исполнения, но он отдавал должное ее богатой фантазии. Для разогрева от него требовалось проявить немного внимания, а затем он должен был полностью уступить инициативу девушке. Поль сознавал, что в том священном храме, чьи двери столь гостеприимно распахивались перед ним, он был всего-навсего временным почетным гостем. И все-таки Маривонне удалось держаться на определенной дистанции. Она, похоже, не ждала от него ответных действий. Ей нравилось, когда вокруг было много свободного пространства. Она предавалась любви при свете лампы. С ее губ не сходила радостная улыбка. И только под конец девушка склонилась над ним, как бы разрешая заключить ее в объятия. Немного погодя, все также на расстоянии от него, она заснула, протянув в его сторону тонкую руку. Ему не оставалось ничего, как вернуться к своей религии, которую он исповедовал всю свою сознательную жизнь. И тут проверка совести началась. В глубине души он был более чем доволен разыгранным только что спектаклем. Хороша, чертовка! Ни малейшего намека на вульгарность. Ни стонов, ни криков. Только несколько счастливых и сдержанных вздохов. И огромное желание получить высокую оценку за свое мастерство. Короче говоря, с ее стороны в это дело было вложено много души. Полю было бы грех жаловаться. Он нисколько не жалел о том, что произошло. Имел ли он право осуждать кого бы то ни было за легкое отношение к жизни? Маривонна была открытой для него и, несмотря на какие-то индивидуальные предпочтения, позволила бы ему все, чего бы он только ни пожелал. «Маривонна, — думал, засыпая Поль, — это настоящий антипод Сони. Так почему же я не могу любить ее?»
Их разбудил телефонный звонок. Через неплотно сдвинутые оконные шторы в номер проникал яркий дневной свет. Поль взглянул на часы. Было десять утра. Он снял трубку. Ему показалось, что он ослышался, и потому попросил дежурного повторить.
— Одну минутку, — попросил он.
Маривонна смотрела на него с улыбкой. Он погладил ее щеку:
— Это Изабель. Она хочет видеть меня. Что сказать ей?
— Скажи, чтобы поднялась.
Он взял вновь трубку:
— Пусть поднимется. — И положил трубку. — Тебя это не смущает?
— Какой ты чудной! Что нам от нее скрывать, если и так ей все известно?
В дверь постучали.
— Может, ты откроешь?
Маривонна вскочила с постели и повернула ключ в двери.
— Надо же! Ты здесь, — произнесла Изабель. — Как глупо, что я не подумала об этом сразу.
Маривонна вновь забралась в постель, в то время как Изабель, обогнув ее с другой стороны, нагнулась, чтобы поцеловать отца.
— Я разбудила вас?
— Уже пора вставать. Мы хорошо выспались. Что случилось?
Она села на край кровати:
— Ничего серьезного. Я могла бы попросить у мамы, но она, скорее всего, мне откажет.
— Тебе нужны деньги?
— Точно. И заметь, что я тебя не часто прошу об этом.
— Верно. Возьми мой кошелек вон там на столе.
И он великодушно выдал ей вдвое больше денег, чем она просила. Она положила их в свою сумочку.
— Сними пальто, — сказала Маривонна. — Ты не хочешь позавтракать вместе с нами?
— Я уже кое-что перехватила. Но могу остаться, чтобы посмотреть, как это делаете вы.
Она и в самом деле смотрела, как они, сидя в постели, уписывали за обе щеки свой завтрак. Устроившись у них в ногах, Изабель с интересом наблюдала, как они намазывают маслом булочку.
— Ну как твоя репетиция? — спросила Маривонна. — Она поздно закончилась?
— Не знаю. Я не пошла на нее. Сразу же после того, как вы ушли, я вернулась домой.
Поль не верил ни одному ее слову. У него сложилось впечатление, что Маривонна задала такой вопрос только для того, чтобы успокоить его. Сколько же своих делишек они уладили таким способом? Поль уже не осуждал девушек за сговор. С одной стороны, он был признателен Маривонне за то, что она вроде бы искренне неплохо к нему относилась, а с другой — его обезоруживала улыбка Изабель. Он увиделся с ней, и это главное. На ней была коротенькая юбочка и пуловер, волосы она подобрала в пучок, а личико было таким же невинным, каким оно было знакомо ему во времена их совместного пребывания в Тарде. Взяв с постели поднос, она поставила его на столик.