– Как сильна была его любовь, если он от тебя так просто отвернулся?
Изабель было больно слушать Брижит. Отчасти от того, что ей самой в голову приходили подобные мысли, отчасти от того, что она была её самой близкой подругой. А как известно от родных людей принимать нелицеприятную правду тяжелее всего.
Заметив её страдальческое выражение лица, Брижит умолкла, хотя у неё уже была заготовлена целая уличительная речь не в пользу маркиза.
– Прости, мне не стоило этого говорить. Это всё моя беременность.
– Ты не сможешь всё время ею оправдываться, – примирительно заметила Изабель.
– Как знать, – весело рассмеялась Брижит.
Дэниел же предавался страданиям от любви чисто в мужском варианте. До беспамятства напиваясь виски. Днём он усердно работал в своём кабинете, вечерами ходил в клуб, но оставаться наедине с собственными мыслями было для него невыносимо. Он предпочитал забываться в делах и алкоголе, не давая и маломальской возможности мысли об Изабель просочиться в его сознание. Он научился притворяться глухим, как только Джулиан заводил разговор о ней, таким образом обманывая самого себя, будто ничего и не произошло.
Однако её письма чуть было не поставили всю его идеальную стратегию под большой вопрос. Пока он не додумался приказать слугам, чтобы те сразу отсылали все послания от Изабель обратно. Их можно было выкинуть как мусор, или на худой конец отправить прямиком в камин. Но Дэниелу не хотелось, чтобы даже пепел от бумаги, к которой она прикасалась, осквернял его дом своим присутствием.
Маркиз не собирался предаваться размышлениям о том, что было бы если... Или что она теперь делает, и как всё могло бы сложиться иначе, и прочей чепухе. В тот самый момент, когда он повернулся к ней спиной в тот злополучный день, Изабель фактически перестала для него существовать. Дэниел верил, что со временем он перестанет нуждаться в таких кардинальных мерах и сможет ослабить хватку собственного разума.
И теперь, спустя почти неделю, Блэкстоун отправился в клуб, чтобы, как и обычно, отдаться в объятия греха. А именно напиться до чертиков и сыграть партию другую в покер. За столом, покрытым тёмно-красным сукном, собралась компания завсегдатаев: пара-тройка знакомых баронов и графов, чьи лица уже носили маску обреченности будущего проигрыша, как только те заприметили маркиза. Пустовало лишь одно место. Виконт Хилл отсутствовал. Буквально через несколько минут, чья-то рука подвинула край кресла и перед ними уселась фигура Джона Рассела. После коротких приветствий, граф воззрился на маркиза, сидящего как раз напротив него. Надо отметить, что Джон, так поспешно покинув поместье Брук, не появлялся в Лондоне до сегодняшнего дня, и потому был не в курсе последних событий.
– Проигрываете, маркиз, – холодно произнёс он после сдачи колоды.
– Сейчас узнаем, – ответил тот, беря в руки свои карты.
– А это был не вопрос.
Серые глаза столкнулись с ледяными голубыми.
«Идиот не ведает от чего я его спас», в раздражении подумал Дэниел, и в его памяти всплыла сцена, когда граф обнаружил его целующимся с Изабель. Руки невольно стиснули карты. Заметив это, Джон холодно ухмыльнулся.
Он уже успел получить и прочитать письмо с извинениями от Изабель, которое трудно было не назвать самым искренним в его жизни. В письме так же была просьба касательно Дэниела, в которой девушка горячо просила их примириться. Граф, не обладая черствым сердцем, конечно же простил Изабель, однако напоследок ему хотелось поиздеваться над маркизом. Джон не сомневался, что именно из-за него Изабель тогда оказалась в компрометирующей ситуации. Беря в расчет известную репутацию Дэниела, трудно было поверить, что это она накинулась на него с поцелуями.
Он с легкостью дважды обыграл Блэкстоуна, чем заслужил восхищенные взгляды со стороны остальных сидящих за столом. Сказать, что нервы маркиза были на пределе, значит ничего не сказать. Мало того, что перед ним самодовольно восседало живое напоминание об Изабель, так этот нахал еще и умудрялся выигрывать! Над мрачным выражением лица Дэниела разве что грозовые тучи не кружили.
– Не так я представлял себе влюбленного и счастливого человека, – молвил Джон, откровенно наслаждаясь своей победой.
Та самая пара-тройка баронов и графов, что была в курсе последних событий, не детально конечно, но общий смысл они всё же смогли уловить, быстренько ретировалась из-за стола.
– А кто здесь влюблен и счастлив? – безучастно спросил Дэниел, не поднимая глаз.