Тони посмотрѣлъ на него съ удивленіемъ.
— Если бы я только обладалъ твоими способностями, Генри, то я бы ни минуты не колебался. Но я боюсь, что никогда не сумѣю научиться такъ хорошо говорить, какъ ты.
Генри принялъ къ свѣдѣнію этотъ комплиментъ съ довольной, но въ то же время немного покровительственной улыбкой.
— О, этого я вовсе еще не знаю, — сказалъ онъ. — Я думаю, что ты все же обладаешь способностями, но только ты долженъ немного потрудиться, чтобы развить ихъ. Кромѣ того ты имѣлъ бы съ самаго начала то преимущество, что я поддѣрживалъ бы тебя совѣтомъ и дѣломъ.
— И Лаура по всей вѣроятности тоже, — кивнулъ Тони.
— Ни одинъ человѣкъ не принимаетъ такого горячаго участія въ твоей будущей судьбѣ, какъ Лаура, — подтвердилъ Генри. — Въ сущности это было ея мыслью предложить твою кандидатуру для сѣвернаго Бэльхэма. Въ теченіе всей избирательной кампанiи ты можешь разcчитывать на ея дѣятельную поддержку.
— Я полагаю, что Тони будетъ очень радъ своему избранiю, — нѣсколько порывисто вставилъ Гью. — Элементъ борьбы самъ по себѣ прішелся бы ему по душѣ.
— Въ такомъ случаѣ я, стало быть, могу доложить въ главной квартирѣ, что на ближайшихъ выборахъ ты дашь возможность выставить свою кандидатуру на это мѣсто, — сказалъ Генри, снова наполняя свой стаканъ.
— Думаю, что да, — утвердительно кивнулъ Тони послѣ некотораго колебанія. — Если это дѣйствительно доставляетъ нашему семейству такое большое удовольствiе, то у меня не хватитъ жестокосердія отклонить это, хотя и боюсь, что это прибавитъ не мало экстренной работы для Гью.
— По этому поводу тебѣ нечего безпокоиться, — ничуть не тронутый этимъ отвѣтилъ Гью.
— А какъ же начать всю эту исторію? — осведомился Тони. — Я какъ-то разъ читалъ, что приходится обрабатывать своихъ избирателей. Нужно ли намъ будетъ поѣхать въ города и обрабатывать Бэлльхэмъ?
— Это не къ спѣху, — покачалъ головой Генри. — Сэръ Джорджъ Вилленеръ намекнулъ мнѣ, что онъ намѣренъ при слѣдующихъ выборахъ отказаться отъ мандата, но онъ ни въ коемъ случаѣ не объявитъ о своихъ намѣреніяхъ до Рождества. Теперь я долженъ пойти, — добавилъ онъ, — бросивъ взглядъ на часы. — Я обѣщалъ произнести пару словъ на сегодняшнемъ собраніи Вестъ-Хэмнстэдскаго союза антививисекціонистовъ, а сейчасъ уже почти 10 часовъ. — Онъ всталъ и протянулъ Тони свою крупную бѣлую мягкую руку, которую тотъ пожалъ съ нѣкоторымъ физическимъ отвращеніемъ.
Тони пошелъ провожать своего кузена въ вестибюль и, обмѣнявшись послѣднимъ рукопожатіемъ, вернулся въ библіотеку и тяжело опустился на кожаное кресло.
— Если ты хоть немножко любишь меня, Гью, то дай мнѣ коньяку, — попросилъ онъ.
Гью придвинулъ къ нему красивый граненый старый венеціанскій графинъ, и Тони налилъ себѣ большой стаканъ.
— Я нахожу, что ты въ одинаковой степени несправедливъ и неблагодаренъ, — замѣтилъ Гью. — Хотя Генри иногда и говоритъ немного напыщенно, но, въ сущности говоря, онъ желаетъ тебѣ добра и дѣйствительно принимаетъ къ сердцу твои интересы.
— Какъ и всѣ мои родные, — сказалъ Тони, закуривая новую сигару, — и самое худшее то, что эта болѣзнь заразительна. Если я не буду беречь себя, я въ концѣ концовъ тоже заболѣю ею.
— Ну, до сихъ поръ ты довольно хорошо умѣлъ избѣгать ея, — сухо сказалъ Гью.
— Знаю, — согласился Тони, — но изъ-за этого я далеко еще не чувствую себя въ полной уверенности. Ничего не подѣлаешь, это уже въ крови Конвеевъ — склонность принимать самихъ себя всерьезъ, и никогда нельзя знать, не прорвется ли это неожиданнымъ образомъ.
Съ этими словами онъ отодвинулъ свой стулъ и всталъ.
— Ты пойдешь гулять? — спросилъ Гью.
— Только на нѣсколько минутъ. Это все-таки важная эпоха въ жизни человѣка, когда онъ рѣшился стать членомъ парламента отъ Сѣвернаго Бэлльхэма. Нѣсколько секундъ спокойнаго размышленія подъ яснымъ звѣзднымъ небомъ мнѣ пойдутъ только на пользу.
Гью посмотрѣлъ на него сбоку нѣсколько недовѣрчиво.
— Гм… — замѣтилъ онъ, вынувъ изъ кармана свою любимую короткую трубку и медленно и систематически начавъ набивать ее.
Тони съ наслажденіемъ медленно пошелъ по дорогѣ, ведущей отъ дома. Была великолѣпная ночь. Черное усѣяннное звѣздами небо темнымъ таинственнымъ молчаніемъ окутывало поляну.
Немногіе люди, которые въ это время еще находились за городомъ, были слишкомъ заняты своими дѣлами, чтобы обратить вниманіе на Тони. Съ тлѣющей сигарой въ зубахъ онъ медленно пошелъ по направленно къ станціи водопровода, черные силуэты которой ясно обрисовывались въ ночномъ небѣ.