— Твой прощальный выстрѣлъ былъ всерьезъ, или же ты хотѣла напугать меня, Молли? — освѣдомился онъ, освобождая кресло, въ которое Молли упала тяжело дыша.
— Это было сказано вполнѣ серьезно, — объявила она. — Если ты хочешь имѣть письмо Питера, то долженъ взять меня въ Ливадію. Скажи да, Тони, — добавила она, сильно волнуясь: — Развѣ ты не видишь, какъ это важно для меня?
— Да, я вижу, — сказалъ Тони, глядя на нее съ безстрастнымъ восхищеніемъ, — но это палка о двухъ концахъ. При извѣстныхъ обстоятельствахъ дѣло можетъ изъ увеселительной прогулки превратиться въ нѣчто другое.
Молли взяла сигарету изъ коробки на столѣ.
— Милый Тони, — сказала она, — хотя я знаю, что я опереточная пѣвичка, но изъ этого еще не слѣдуетъ дѣлать неизбѣжный выводъ, что я круглая дура. Мнѣ совершенно ясно, что мы пускаемся въ предпріятіе чрезвычайно опасное и при томъ довольно безнадежное. Если Да-Фрейтасъ узнаетъ въ чемъ дѣло, то можно побиться объ закладъ десять противъ одного, что никто изъ насъ не выйдетъ живымъ изъ каши. Теперь ты доволенъ?
— Ну, во всякомъ случаѣ, ты, кажется, разобралась въ положеніи, — призналъ Тони. — Но это ничуть не дѣлаетъ его болѣе легкимъ. Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, Молли, это совершенно невозможно! Такой отвѣтственности я на себя взять не могу!
— Съ этимъ я не согласна, — упрямо возразила Молли. — Мѣсто жены быть рядомъ со своимъ супругомъ — въ особенности, если этотъ супругъ сбѣжалъ съ другой женщиной.
Тони невольно разсмѣялся.
— Но предположимъ, мы пребываемъ въ Ливадію, предположимъ даже, что намъ удастся попасть въ Портригу, что же ты можешь сдѣлать въ этомъ случаѣ?
— Къ чему ты спрашиваешь объ этомъ? Я знаю такъ же мало, какъ и ты, и не буду знать, пока не дойдетъ до дѣла. Единственная возможность… — она оборвала на полу-словѣ, какъ будто не зная, что сказать дальше.
— Ну? — ободряюще спросилъ Тони.
— Ахъ, это только предположеніе. Ничего опредѣленнаго, но ты же самъ нѣсколько разъ разсказывалъ мнѣ, что мы съ этой дѣвушкой поразительно похожи другъ на друга.
Тони кивнулъ и внезапно посмотрѣлъ на нее съ выраженіемъ пробудившагося интереса.
— Ты не понимаешь? — Молли бросила сигарету и встала. — Вероятно, будетъ возможность, что мы — благодаря какой-нибудь случайности — очутимся въ положеніи, при которомъ сумѣемъ использовать для нашихъ цѣлей это сходство. Я знаю, что это звучитъ невѣроятно и нелѣпо, но если у тебя есть какая-либо лучшая мысль… — спросила она съ почти истерическимъ смѣхомъ.
Тони задумчиво пошелъ къ двери и снова вернулся.
— Видитъ Богъ, Молли, это было бы прекрасной мыслью, — медленно сказалъ онъ, — если бы намъ удалось незамѣтно доставить тебя туда…
— Объ этомъ я уже подумала, — прервала его Молли. — Все время, пока я находилась на сценѣ, я думала объ этомъ. Помнишь ли ты еще, Тони, ту пѣсенку, съ которой я два года тому назадъ выступала на сценѣ въ костюмѣ священника?
Онъ кивнулъ.
— Ну, вотъ, всю одежду я еще имѣю — платье, парикъ, очки — словомъ, всю бутафорію. Костюмъ былъ такъ прекрасенъ, что я однажды прошлась въ немъ ради шутки по улицѣ, и ни одинъ человѣкъ не замѣтилъ, что тутъ что-то не то.
— Великій Боже! Молли, — сказалъ Тони, и въ его глазахъ показались искорки мальчишескаго удовольствія сбивать другихъ съ толку и натворить кутерьму, — ты въ самомъ дѣлѣ готова совершить эту поѣздку въ такомъ… въ такомъ маскарадѣ?
— Почему же нѣтъ? — спросила Молли. — Я могу выполнить это дѣло — вполнѣ могу. Въ концѣ концовъ, вполнѣ естественно имѣть на борту капеллана.
— Конечно, конечно, — Тони прислонился къ стѣнѣ и сталъ тихо и самодовольно посмѣиваться.
— Итакъ, ты берешь меня съ собой? — съ сіяющими глазами спросила Молли.
Тони кивнулъ.
— Хотя бы только ради того, чтобы видѣть, какую рожу состроитъ при этомъ Гью.
Снаружи снова послышались шаги и голосъ режиссера сцены:
— Второй актъ. На сцену!
Тони пересталъ смѣяться.
— А твоя работа, Молли? Театръ?
— Ну, что тамъ? — театръ можетъ пойти къ чорту, — равнодушно сказала Молли. — Я имѣю отличную замѣстительницу для своей роли, и это уже ихъ дѣло, какъ они справятся съ ней. Послушай, Тони, — сказала она, бросивъ быстрый взглядъ на часы, — у насъ ровно двѣ минуты времени, потомъ я должна переодѣваться. Для этого мнѣ нужна моя камеристка, а въ ея присутствіи мы, конечно, говорить не можемъ. Скажи мнѣ точно и скоро, что я должна дѣлать.