На протяжении восемнадцати лет их совместной жизни любовь Браччано к герцогине была так сильна, что его не могла удержать надолго ни одна женщина. Но он был воином и сражался в дальних краях. Изабелла чувствовала себя покинутой. Она узнала, что муж изменяет ей, и затаила глубочайшую обиду. Однажды, когда Паоло вернулся к жене после восьмимесячного похода, пылая любовью, она холодно встретила его и осыпала всеми колкостями, какие только пришли ей на ум. А ума, к несчастью, у нее было достаточно.
– Черт побери, синьора! – сказал герцог, раздосадованный и уязвленный подобным приемом. – Вы мне ставите в вину всякий вздор! Неужели вы способны ревновать меня к какой-то деревенской девчонке, которая мне подвернулась в придорожной канаве? Что же, по-вашему, я должен отказывать себе в пище, когда я голоден?
– А мне, синьор, – возразила она надменно, – следует, очевидно, умереть от голода или искать пропитания на стороне?
Герцога жестоко оскорбил этот ответ. Он побледнел, вышел из комнаты, не вымолвив более ни слова, вскочил в седло и не возвращался к Изабелле целый год. Будь он хитростью в отца, он поручил бы кому-нибудь из служанок следить за герцогиней и тогда узнал бы, что она не ложится спать, не простившись с портретом мужа долгим поцелуем. Портрет этот, написанный в натуральную величину и наделенный удивительным сходством и необычайной живостью черт, был не подвешен к стене, а поставлен на пол и прикреплен за верх рамы, так что казалось, будто герцог входит в комнату жены. Каждый вечер Изабелла в ночном наряде, распустив по обнаженным плечам чудесные белокурые волосы, припадала к портрету, громко вздыхая и проливая слезы. Роста она была небольшого, и ей приходилось становиться на цыпочки, чтобы дотянуться до губ на портрете.
Герцог вновь свиделся с Изабеллой весной 1576 года. Несчастный считал, что жена его разлюбила, и делал все, что мог, чтобы вычеркнуть ее из своей жизни. Усевшись рядом с собственным портретом, он довольно холодно сказал герцогине несколько учтивых слов, стараясь не смотреть на нее. Изабелла совсем иначе видела эту сцену в своих мечтах. Но незадолго до этого свидания она узнала, что Браччано возобновил какие-то отношения с Лукрецией и два дня назад ужинал с ней. Герцогиня была вне себя от горя. По словам одной из ее служанок, Лукреция была на два года моложе ее, и эти два года разницы приобрели в ее воображении какую-то особую важность. Изабелле минуло тогда тридцать четыре, и она была в расцвете красоты, но она убедила себя, что состарилась, увяла и потеряла всякую привлекательность.
От всех этих мыслей у нее, когда пришел Браччано, был совсем несчастный и болезненный вид, и это окончательно ввело его в заблуждение. Изабелла, столь часто твердившая портрету герцога слова любви, сидела теперь перед его оригиналом, храня неловкое молчание. Она не могла думать ни о чем, кроме Лукреции, и боялась заговорить, чтобы не осыпать герцога издевками. Она уже не доверяла своему острому уму, послужившему причиной всех ее бед. Наконец, будучи не в силах выносить эту мучительную натянутость, она поднялась. Браччано, глубоко обиженный тем, что его так быстро выпроваживают, встал в свою очередь, поцеловал ей руку с ледяным выражением лица и повернулся к ней спиной. У самой двери взгляд его упал на портрет, мимо которого он должен был пройти. С горечью увидел он, каким он был десять лет назад, когда герцогиня еще любила его. Он остановился, внимательно всмотрелся в черты портрета и вдруг почувствовал острейшую неприязнь к веселому и доверчивому юноше, улыбавшемуся с холста несчастному, немолодому мужчине, каким он теперь стал. Он повернулся к герцогине и очень сухо сказал:
– Мой портрет занимает здесь слишком много места. Я велю унести его.
Несколько мгновений он еще ждал, опустив глаза, стоя вполоборота к герцогине. Ответа не последовало, и он вышел, не взглянув на жену. А та не в силах была вымолвить слово, даже если б хотела: она стояла, прислонившись к спинке кровати, без голоса, почти без чувств.
На другой день герцог уехал. Изабелла увидела в окно, как он выходит из замка в сопровождении многочисленной свиты, и решила, что видит его в последний раз. Она схватила маленький, осыпанный алмазами кинжал, подаренный ей герцогом восемь лет назад, и чуть было не вонзила его себе в сердце. Айша удержала ее руку. Изабелла была очень привязана к этой девушке еще с тех пор, как у нее отняли сына, Вирджинио, отдав его в придворные пажи к ее брату. Мавританке, которой не было еще и пятнадцати лет, оказалось не под силу вырвать у герцогини кинжал, но она вовсю кусалась и царапалась, чтобы удержать госпожу от новой попытки. Внезапно Айша неудачно повернулась, и лезвие, скользнув по ее щеке, нанесло ей довольно глубокую царапину. Тотчас же потоком хлынула кровь. Герцогиня вскрикнула. Ей показалось, что она убила служанку. Она выронила кинжал, схватила маленькую рабыню в свои объятия, а увидев, что та жива, вздохнула с облегчением. Пережитый испуг рассеял ее скорбь, и после того, как она промыла ранку Айши, она больше не помышляла о смерти.