Параллельно вместе с золовкой мы занимались и моим гардеробом. Я с удовольствием забыла про ужасные серые и коричневые платья дурнушки Изи из прошлого и выбирала только яркие оттенки и достаточно смелые фасоны. Чем ярче я становилась, подчеркивая свою внешность, которую больше не нужно было прятать под слоем уродующих меня зелий и грубых тканей, тем более разительные перемены проходили с лордом Александром и лордом Ирвином.
Если муж почти не общался со мной, не считая совместных трапез, то лорд Ирвин как раз очень серьезно подошел к своим обязанностям телохранителя и буквально следовал за нами с Лиззи по пятам. Он был неизменно вежлив и корректен, никаких границ не переступая, и я не видела причин, по которым его можно было бы прогнать. Да мне и не хотелось: он был хорошим собеседником и приятным мужчиной, который не стеснялся говорить мне комплименты. Знаю, звучит это очень глупо, но после вынужденного нахождения в тени Бэль мне было приятно, что хоть кто-то обращает на меня внимание.
Поведение же мужа ставило меня в тупик. Он не стремился заявить на меня права именно как муж, был вечно занят, уделяя мне времени не больше, чем того требовала необходимость. Причин такого равнодушия ко мне я понять не могла совершенно, тем более после его слов о моих надеждах, которые он собирается оправдать, и горячих взглядов, что он бросал на меня после перемен в моей внешности. Он вообще оказался человеком настроения: то шутил, будто состязаясь с лордом Ирвином в остроумии, то был мрачен и нелюдим, вымещая свой гнев на Лиззи, которая стоически это терпела - видимо, привыкла. Наблюдать со стороны эти вспышки гнева было неприятно, и я впервые задумалась: а не променяла ли я одного благородного урода на другого?
О прежнем поклоннике, к слову, мне написала Бэль. Вместе с пересылкой моего прежнего тряпья от тетушки пришло и ее письмо, как всегда, легкомысленное и себялюбивое. Правда, на этот раз в нем проскальзывали нотки недовольства мною, и причины как раз крылись в навязчивом лорде Итане.
"Дорогая Изи, - писала она, - мама шлет тебе привет. Вовсю идет подготовка к моей свадьбе. Тони - просто душка, ни шагу от меня не отходит, насколько позволяют приличия и бдительность матушки, но я уже знаю, что целуется он просто превосходно. Правда, его маменька (та еще мегера!) не выглядит слишком довольной, но кто ее спрашивает.
Кстати, почти сразу после твоего отъезда к нам приехал лорд Итан Донго и, представь себе, затребовал тебя в жены! Когда он узнал о твоем браке, он готов был рвать на себе волосы, так ты его зацепила, хотя я понятия не имею чем. Он остался погостить у нас неделю, а после уехал, оставив тебе записку. По его личной просьбе (сама понимаешь!), я отправляю ее тебе со своим письмом, которое, собственно, для этого и пишу".
Как это в духе Бэль: несмотря ни на что, все равно - о себе. В короткой записке размашистым почерком было выведено всего пару предложений, которые наконец-то помогли мне справиться со страхом:
"Дорогая Белла, после стольких месяцев исканий я нашел тебя, чтобы потерять навсегда. Каюсь, я еще тешил себя мыслью сделать тебя вдовой, послав вдогонку отряд наемников. Он ожидаемо не вернулся назад - я был в таком отчаянии, что даже не сразу понял, что ты вышла за оборотня. Остается только пожелать тебе счастья и попробовать не сойти с ума в мире, где ты принадлежишь другому".
Записку я сожгла. Красивые слова меня не прельщали, тем более за ними не было больше ничего, кроме такого же эгоизма, как у моей сестры. Если бы лорд Итан по-настоящему меня любил, а не жаждал обладать, точно вещью, то он попросту сделал бы мне предложение. Он же предпочел наброситься, точно зверь, оправдывая это тем, что я будто бы своей красотой отравила его разум. Что ж, еще с одним призраком прошлого покончено, и слава богам.
Вещи, присланные дорогой тетушкой, оказались очень кстати: я загорелась идеей вырастить собственный сад с нужными для самых разных зелий растениями. Во время ревизии на первом этаже дома обнаружилась чудеснейшая заброшенная оранжерея, и я поняла, что удача наконец-то повернулась ко мне лицом. Получив разрешение от мужа, которому, кажется, вовсе было на меня плевать, я занялась ее восстановлением. Слонявшийся без дела лорд Ирвин, которому в доме не от кого было меня охранять, вызвался мне помочь. После того, как вся грязь была выметена слугами, мы с ним вместе расставляли горшки и все необходимое для будущего ведьминого сада. За специальной декоративной ширмой спряталась небольшая кухня - для приготовления отваров и зелий.
Не один раз пришлось нам вместе выезжать в город для закупки всех нужных вещей в будущий сад под крышей дома, и Лиззи, увы, не всегда могла составить нам компанию, так как в это время присматривала за шедшим в доме ремонтом. За время этих поездок мы сдружились с лордом Ирвином, насколько вообще возможна дружба между мужчиной и женщиной, и перешли на ты. Произошло это так легко и естественно, что я удивилась сама себе: до переезда в Приграничье у меня совсем не было не то что близких друзей - даже знакомых, а тут, гляди-ка!
Наше сближение не укрылось от лорда Александра, который за те три недели, что мы провели под одной крышей, не сделал ни одной попытки остаться со мной наедине. Как-то в очередной раз наблюдая нашу болтовню за ужином, он оборвал историю, что начал рассказывать Ирвин, мрачным упреком:
- Не слишком ли много времени ты проводишь с моей женой, Ирвин?
Повисло напряженное молчание. Даже вечно апатичный Дэмиан оторвался от тарелки и внимательно ожидал ответа брата. Ирвин побледнел, с силой сжал вилку - так, что она погнулась в его руках. Лорд Александр выглядел не менее злым и раздраженным, но его злость ни в какое сравнение не шла с моей, вызванной несправедливым замечанием.
- Лорд Ирвин проводит со мной ровно столько времени, сколько вас не бывает рядом, лорд Александр, - холодно сказала я, и только глухой не расслышал бы в моем голосе ответного упрека.
Ни проронив больше ни слова, я вышла из-за стола и закрылась в своих покоях. Последовавшие за этой размолвкой несколько дней были поистине тяжелыми. Муж и Ирвин не разговаривали друг с другом, я не обращала внимания на мужа, а Лиззи металась между нами, не зная, чью сторону принять.
Не чувствуя себя ни в чем виноватой, я занималась привычными делами. Мы совершили с Ирвином несколько поездок верхом в лес, дабы я могла собрать нужные мне травы. Пару раз пришлось выбираться в город, так как многие растения следовало сажать семенами, которые в лесу, понятное дело, найти было нельзя.
Во время одной из таких поездок между нами состоялся весьма примечательный разговор.
- Ты знаешь, Белла, я ведь прекрасно понимаю Александра, - сказал он мне, когда мы возвращались домой после удачного сбора трав.
- И в чем же? - холодно спросила я. Настроение стремительно скатывалось вниз.
- Не сердись, - миролюбиво попросил он. - Просто, если бы у меня была такая же красивая жена, я бы тоже ее ко всем ревновал.
- И также мало проводил бы с ней времени? - ехидно уточнила я.
- Это вряд ли, - согласился он. - Но ты не руби с плеча, дай ему собраться с силами.
- Неужели лорд Александр боится собственную жену?
- Он боится отказа, как и все.
- Знаешь, Ирвин, под лежачий камень вода не течет. Извини, но я больше не хочу об этом говорить.
Передал ли он мои слова мужу или же он сам устал от нашей ссоры, но следующим вечером, когда я возилась со своими растениями в оранжерее, он пришел мириться. Видно было, что каждое слово дается ему непросто, но вел он себя поистине мужественно.
- Простите, леди Изабелла, я был не прав.
Интересно, он вообще раньше когда-нибудь извинялся? С моей стороны было бы глупо придираться к его не слишком учтивым словам, поэтому я улыбнулась и сказала: