Однако истобка – жилище маленькое, тесное, а крестьянские семьи обычно были большие, состоявшие из трех поколений. Более просторным жилищем была изба с прирубом: к избе прирубался, приставлялся дополнительный, меньший сруб из трех стен. В нем располагалось чистое помещение, без печки – горница; она называлась еще и светлицей, светелкой: печи в ней не было, а значит, и стены от копоти были чистые, светлые. Вообще-то горница – горнее, то есть возвышенное, находящееся наверху жилое помещение. Так это было в глубокую старину в богатых хоромах. Постепенно горницы появились и в небогатых домах, в том числе и крестьянских, спустившись на один уровень с избой и в социальном смысле, и топографически. В стене избы, к которой примыкал прируб, прорубалась дверь в горницу, которая обогревалась теплом, шедшим из избы от печи. Но в богатых домах, когда стали класть кирпичные печи с трубой, в горнице для обогрева могла ставиться и небольшая печь – подтопок, грубка, или камелек.
Изба с прирубом так называлась, если прируб был меньше собственно избы: например, двухоконный прируб при трехоконной избе. Если же прируб был по размерам равен избе, то это уже была изба-двойня.
Четвертый тип жилища – изба-связь. Одновременно с избой прямо при строительстве рубились бревенчатые сени, а за ними следовала холодная половина жилища – клеть. Вообще-то клеть – любая рубленая бревенчатая постройка, но в России это слово все же применялось избирательно, к вспомогательной пристройке, холодной, преимущественно для хранения имущества. Сени не имели потолка, и из них вела лесенка на чердак, где могла храниться кое-какая хозяйственная утварь, например, разобранный ткацкий стан, сушили лук. Сами сени теперь уже имели все четыре стены, в одной из которых прорубалась дверь на крыльцо. Зато под дверью и крыльцом нижних венцов частенько не было, так что пол сеней имел вид помоста и так и назывался – мост. Под мост кидали всякий хозяйственный дрязг, который каким-то образом еще мог понадобиться в хозяйстве: рассохшиеся бочки, ломаные обручи и тому подобное. Крыльцо, примыкавшее к сеням, могло быть открытым, а нередко имело и крышу. Крыльцом оно называется потому, что выступает в сторону, за пределы стен, как птичье крыло. Правильнее поэтому было бы писать не «крыльцо», а «крыльце» – крыло, крылышко.
В клети, не имевшей печи, хранили наиболее ценное имущество, здесь и стояли знаменитые русские сундуки: сколько обитателей в избе, столько и сундуков для личного имущества. Летом здесь обычно спали: в избе было жарко, и докучали мухи и другие непрошеные обитатели. Ведь печь в избе приходилось топить и летом – для приготовления пищи, выпечки хлеба. В избе, особенно возле печи, было, мягко говоря, грязновато, а от грязи и тесноты заводятся и блохи, и тараканы, и клопы. В клети же этой живности не было, потому что она вымерзала зимой или уходила в теплую, уютную избу. Так что спать здесь было и спокойно, и прохладно. Сам знаю – спал.
Именно при наличии клети в избе-связи нижнее помещение под полом клети и было, собственно, подклетом. А помещение под полом самой избы называлось подызбицей. В подклете с невысоким потолком и земляным полом хранили разное имущество, кустари-ремесленники здесь могли устраивать мастерскую, а зимой здесь нередко содержали мелкий скот. В подызбице же хранились запасы на зиму: репа, а затем заменивший ее картофель, квашеная капуста, морковь, редька, свекла. Здесь было достаточно прохладно, чтобы овощи не вяли и не гнили, и в то же время достаточно тепло от верхнего помещения избы, чтобы запасы не промерзали в морозы.
Изба-связь, конечно, была просторнее простой избы, да еще она могла строиться и с небольшим прирубом, поэтому большие патриархальные семьи воздвигали себе промежуточный вариант жилища – избу-связь с прирубом. Это давало уже три обитаемых помещения.
Дальнейшее расширение жилища было возможно только при удлинении стен, и значит, нужно было сплачивать, связывать бревна, что, как мы знаем, нарушало прочность постройки. В результате появился дом-пятистенок: непосредственно во время строительства рубилась внутренняя поперечная капитальная стена, делившая постройку на две половины и придававшая ей дополнительную прочность. Сплоченные бревна проходили через эту стену, прочно связываясь со всей конструкцией. Пятистенок могли строить и с прирубом, и в виде связи, все расширяя и расширяя помещение. Тогда в пятистенке в передней части была собственно изба с русской печью, за капитальной стеной – горница, да могла быть еще одна горница и в прирубе.
И, наконец, в богатых лесом районах Русского Севера и Сибири появились особые шестистенки или «крестовые дома»: при строительстве внутри рубились две пересекавшиеся капитальные стены, делившие постройку на четыре неравных помещения. Теперь можно было связывать бревна всех четырех наружных стен: прочность от этого не страдала. В одном из помещений могли быть теплые капитальные сени, но обычно их прирубали вдоль одной из стен во всю длину, выгораживая в них чуланы для имущества. Тогда в самом шестистенке в переднем помещении была кухня с русской печью, за ним – зала для приема гостей, а далее – две спальни с подтопками.