Было зябко. Астролог поднял воротник плаща и пошел к остановке трамвая. Неожиданно он наткнулся на агентов, которые как будто поджидали его. Он попятился, побежал, споткнулся о кучу камней и упал ничком. Он напоминал и обезьяну, и сову. Агенты подхватили его под руки и поволокли к лестнице. Они знали, что нужно делать, чтобы замести следы. Астролог сопротивлялся, молча, с каким-то детским упорством и чувством. Вдруг раздался какой-то хлопок, и Астролог обвис на прутьях решетки. В ту же минуту агенты растворились в темноте, а лимузин стронулся и, мигая сигнальными огнями, исчез за углом большого и унылого дома с террасой, на которой Серафим пережидал дождь и не заметил, как заснул. Его разбудили звуки и вонь от проехавшего мимо лимузина. Разминая онемевшую ногу и прихрамывая, он спустился вниз и наткнулся на тело Астролога. Он произнес не менее 18 восклицания, прежде чем успокоился.
— Серафим… — позвала его Лиза. Она стояла у ржавой оградки и наблюдала за этой сценой уже несколько минут.
Серафим оглянулся и увидел рыжего приблудного мопсика. Мопсик завилял хвостом и заскулил. Неожиданно, как в ночном кошмаре, распахнулась дверь в доме напротив, двое могильщиков вынесли на улицу тело полковника в куске брезента. Лицо его было сплошь покрыто мелкой сыпью, но спокойное. Он как будто спал.
— Что с ним?.. — спросил Серафим.
— Ты что, с луны свалился?.. — отозвался один из могильщиков, похожий на карлика. — Не видишь, умер полковник… какой-то мор напал на них, мрут, как мухи…
Могильщики положили полковника на подводу.
— А с этим что будем делать?.. — спросил Серафима карлик и подошел к Астрологу. — Боже мой, — вдруг воскликнул он, — мы же его уже один раз хоронили…
— У нас и гроба свободного нет… — заговорил другой могильщик со сломанным носом.
— Я вам заплачу… — Серафим порылся в карманах.
— Хорошо, помоги мне… — обратился могильщик со сломанным носом к карлику.
— Если бы ты знал, как мне надоело перекладывать их туда и сюда…
— Хватит ныть…
— Уехать бы куда-нибудь, от всего этого…
— Куда?..
— Да куда глаза глядят… впрочем, знаю я одно местечко… — Некоторое время карлик описывал прелести какого-то городка. — А какая там стоит погода, и какая там дешевая жизнь, все можно купить…
— Ну, просто рай… — Могильщик со сломанным носом усмехнулся.
— Рай или не рай, но дорога в рай оттуда начинается… н-ноо… — Карлик хлестнул мерина кнутом. Подвода со скрипом покатилась вниз по улице.
Могильщики уехали.
«Что я здесь делаю?..» — Сглотнув комок в горле, Серафим глянул по сторонам и пошел дальше. Уже несколько часов он кружил по предместью в поисках дома дяди Начальника Тайной Канцелярии. В конце концов, он заблудился, попал в какой-то глухой и грязный переулок, который упирался в приземистый дом на сваях с верандой. Серафим повернул назад, перешел шаткий мосток, перекинутый через сточную канаву, и пошел вдоль обрывистого берега. Мутная вода постепенно светлела. Он уже мог видеть колышущуюся под водой траву. Засмотревшись, он наткнулся на угол стены. Из глаз посыпались искры. Потирая лоб, он обернулся и увидел плывущие по воде цветы, а чуть дальше деревянный ящик, застрявший в камнях.
«Похоже, что это гроб…» — подумал он. Крышка гроба была наполовину сдвинута. Боясь обнаружить нечто отвратительное, он подошел ближе. Крышка качнулась, съехала, покойник привстал. Это был Астролог.
Так и осталось загадкой, как гроб очутился в сточной канаве, и что случилось с могильщиками. Испытывая и жалость, и ужас, Серафим склонился над Астрологом.
— Боже, где я?.. похоже, это уже мой третий гроб… смерть меня просто преследует и какое разочарование… трагедия неизбежно оборачивается фарсом… я как Вечный Жид… в тот раз меня латунный образок спас, а я и забыл о нем, еще мать вшила мне его под подкладку плаща… должен вам сказать, что умирать не трудно… первое, что меня там поразило и смутило — это дождь, я такого и представить себе не мог, и еще то, что я не мог ни встать, ни сесть, ни лечь… словами не передать это ощущение… я тонул в каком-то месиве из грязи и сгнивших цветов и не мог понять, где у меня руки, ноги, помню, что было много рук, но я не уверен, что это были мои руки… мне хотелось и выбраться оттуда и хотелось остаться там навсегда, в этой тине и тишине… я был так занят своими ощущениями, что даже не помню, как очутился на ступеньках террасы, между прочим, вполне реальной и загаженной птицами, на ней по вечерам старики играли в домино… стою, оглядываюсь по сторонам, небо над городом просветлело, тучи понемногу рассеялись и одежда на мне как будто подсохла, но запах гнили остался, ужасный запах… и вдруг я обратил внимание, что не вижу Башни, как будто ее корова языком слизала… недоумевая, я поднялся на террасу… там они меня и окружили, целая толпа детей и взрослых… не знаю, они были такими же живыми или такими же мертвыми… удивило меня и то, что все они были на одно лицо, как китайцы… и их становилось все больше и больше… я смотрел на них, ничего не понимая, и вдруг я осознал, что они выходят из меня, как будто я был дверью… представляете?.. и в этот момент я очнулся, гроб наткнулся на какое-то препятствие… до сих пор не могу отделаться от тягостной мысли, что я видел то, что видеть не смел… а вы?.. мне кажется, и вас я уже где-то видел?.. до ужаса знакомо ваше лицо…
— Чем-то я похож на вас… — сказал Серафим и улыбнулся.
— Вы улыбаетесь… наверное, я похож на выходца с того света, одна кожа да кости… может быть, у меня глисты завелись?.. мне всегда чего-то недоставало, то одного, то другого… правда, были и достижения, но отсюда все мои достижения видятся довольно жалкими… — Кряхтя и постанывая, Астролог выбрался из гроба и присел на камень. — Какая удивительная тишина… вы туда или сюда?..
— Туда…
— А я, пожалуй, останусь здесь… странно, обратите внимание на вон тот дом, из которого одна за другой вылетали птицы?.. они возвращаются…
61
Лиза поднялась на террасу, нашла ключ под ступенькой. Дверь неожиданно легко открылась. Пыль, паутина, прокисшее вино в бутылке, ее гравюрный оттиск в малолетстве, снимки забытых родственников, дощатый стол, горшки с засохшими бегониями, сизые, словно покрытые изморосью, ржавеющая швейная машинка, опрокинутый трехногий стул, рассохшаяся деревянная лохань, брошенные где попало вещи. Она подошла к зеркалу, ладонью стерла пыль и, увидев в отражении лицо и руку, просунувшуюся из окна поверх занавесок, испуганно обернулась. Никого. Вздохнув, она разожгла камин, села на продавленную кушетку. Некоторое время она читала письма, которые нашла в верхнем ящике комода, потом смяла их в ком и бросила в камин.
Воцарилась тишина…
Все эти годы Лиза скиталась, пряталась от чужих глаз в разных местах. Умение обходиться своими силами оберегало ее от унижений. Одно время она жила в небольшом северном городке, пока не заметила за собой скрытую слежку. В тот же день она перебралась в другой городок, не менее холодный и скучный и устроилась техничкой в школе…
Однажды ее разбудил стук в дверь. Она открыла дверь и увидела перед собой учителя географии, лысый, в темных очках. Он попытался войти.
— Уходите… — сделав над собой усилие, сказала она не своим голосом. Уже несколько дней учитель географии путал ее мысли. Совсем смешавшись от непонятного чувства радости и недовольная собой, она не дала ему даже порог переступить, захлопнула дверь. На несколько дней она потеряла его из виду. Он куда-то исчез и вдруг появился. Лишь на секунду он сжал ее пальцы. Она отстранилась.
— Почему нет?.. — спросил учитель географии.
Я люблю другого… — ответила она тихо и устало. Как сомнамбула, она пошла через двор с высохшими от жары и пыли бегониями, мимо играющих в домино стариков с серыми, как пыль, лицами и тоской в глазах, потом вдоль ручья, в котором плескались, точно головастики, дети. Заслышав шум поезда, дети стали бросать камни в проходящие мимо пыльные и грязные вагоны. Не останавливаясь, поезд миновал станцию и скрылся в сопках, как мимолетное видение.