Зато Дамаджах все про себя знала. Безупречная линия подбородка и изящный носик за прозрачным покрывалом. Широко посаженные глаза с необычным разрезом и длинными пушистыми ресницами; намасленные черные кудри, струящиеся по плечам. Прозрачное платье ничего не скрывало, выставляя напоказ гладкие руки и крутые бедра, округлые груди и темные ареолы, безволосое лоно. Ее окутывало сладкое облако духов.
Но более того — каждый ее жест, все позы и выражение лица сливались в дивную гармонию, перед которой не мог устоять ни один мужчина. То, что Рожер делал с демонами скрипкой, Дамаджах творила с мужчинами при помощи своего тела. Плоть Рожера напряглась, и он порадовался, что на нем свободные лоскутные штаны.
Дамаджах стояла в приемном зале. За ее спиной находились две девушки, одетые в платья из тонкого шелка, сшитые, в отличие от одежд Инэверы, на красийский манер. Одна была облачена в белое платье дама’тинг, другая — в черное. Из-под головных платков струились длинные черные косы ниже талии, схваченные золотыми заколками. Девушки поглядывали на Рожера из-под покрывал.
— Рожер асу Джессум ам’Тракт ам’Бридж, — произнесла Инэвера с сильным акцентом.
Рожер задрожал от удовольствия при звуках ее голоса. Он напомнил себе, что она его враг. Тщетно!
— Для меня честь познакомиться с тобой. — Дамаджах поклонилась так низко, что груди едва не выпали из платья. Интересно, смутило бы это ее? Девушки поклонились еще ниже.
В ответ Рожер изящно расшаркался.
— Дамаджах, — произнес он просто, не зная, как правильно обратиться. — Это для меня честь, что ты пришла навестить такого незначительного человека, как я.
— Полегче, Рожер, — пробормотала Лиша.
— Мне велел прийти муж, — пояснила Инэвера. — Он сказал, что ты принял его предложение подыскать тебе невест, чтобы твоя магия перешла в новое поколение.
— Я принял его предложение? — удивился Рожер. Он вспомнил разговор в Лощине Избавителя, но ведь то были шуточки! Неужели они поверили…
— Разумеется, — подтвердила Инэвера. — Мой муж предлагает тебе свою старшую дочь Аманвах в качестве дживах ка.
Девушка в белом одеянии дама’тинг шагнула вперед, опустилась на колени и приложилась лбом к мягкому ковру. Ее шелковое платье туго обтянуло пленительные изгибы. Рожер отвел от нее взгляд, пока не заметили, как он пялится, и затравленным зайцем уставился на Дамаджах.
— Это какая-то…
Он хотел сказать «ошибка», но слова застряли у него в горле, когда Инэвера вывела вперед вторую девушку.
— Это служанка Аманвах, Сиквах, — представила она. Девушка опустилась на колени рядом с Аманвах. — Дочь Ханьи, сестры Шар’Дама Ка.
— Его дочь и его племянница? — удивленно спросил Рожер.
Инэвера поклонилась:
— Мой муж рассказал, что Эверам говорит с тобой. Ты достоин лучшего. Из Сиквах выйдет неплохая вторая жена, если ты пожелаешь. Затем Аманвах подыщет тебе новых жен на твой вкус.
— Ради Создателя, сколько жен нужно одному мужчине? — спросила Лиша.
«Ревнуешь? — раздраженно подумал Рожер. — Отлично. Попробуй для разнообразия».
Инэвера с презрением посмотрела на Лишу.
— Если он достоин их, а они его, то столько, сколько он сможет прокормить и обрюхатить. Но некоторые недостойны, — усмехнулась она Лише в лицо.
— Кто мать Аманвах? — спросила Элона, прежде чем Лиша успела ответить.
Инэвера взглянула на нее и подняла бровь. Элона раскинула юбки и присела в элегантном почтительном реверансе, совершенно не вязавшемся с той женщиной, которую знал Рожер.
— Элона Свиток из Лощины Избавителя. Мать Лиши.
Глаза Инэверы распахнулись от удивления. Она широко улыбнулась, подошла к Элоне и обняла ее.
— Ну конечно, для меня большая честь познакомиться. Нам нужно многое обсудить, но в другой раз. Насколько я поняла, мать сына Джессума забрал Эверам. Ты не могла бы ее заменить?
— Конечно, — кивнула Элона, и Лиша сердито посмотрела на нее.
— В каком смысле заменить? — спросил Рожер.
Инэвера жеманно улыбнулась:
— Проследить за твоим поведением, когда они поднимут покрывала, и удостовериться в их невинности.
Рожер снова вспыхнул и проглотил ком.
— Я… — начал он, но Инэвера не стала слушать.
— Мать Аманвах — я, — ответила она Элоне. — Это тебя устраивает?
— Разумеется, — торжественно заявила та, как будто разумный человек не мог дать иного ответа.
Инэвера кивнула и повернулась к остальным:
— Вы не могли бы нас оставить?
Все на мгновение застыли и вздрогнули, когда Элона хлопнула в ладоши:
— Кыш! Оглохли, что ли? Нет, Рожер, не уходи. — Она схватила его за руку, когда он попытался улизнуть.
Вышли все, кроме Лиши.
— Тебе здесь не место, дочь Эрни, — заметила Инэвера. — Ты не родня ни жениху, ни невестам.
— Отнюдь нет, Дамаджах, — возразила Лиша. — Если моя мать заменила мать Рожера, то я как ее дочь могу заменить сестру.
Она улыбнулась и подалась ближе, понизив голос.
— В Эведжахе прямо так и написано, — самодовольно добавила она.
Инэвера нахмурилась и открыла рот, но Рожер перебил ее:
— Я хочу, чтобы она осталась.
На последнем слове он пустил петуха при виде того, что Инэвера повернулась к нему, но на ее лице мелькнула улыбка, и она поклонилась:
— Как пожелаешь.
— Лиша, запри дверь, — приказала Элона. — Не хватало еще, чтобы Гаред ввалился и заявил, что забыл свой топор.
Инэвера засмеялась. Глядя, как дружно они веселятся с Элоной, Рожер испугался не на шутку. Похоже, Элона куда лучше его знает, что происходит.
Лиша тоже выглядела встревоженной — то ли из-за смеха, то ли из-за небрежного приказного тона Элоны. Она развернулась, подошла к высоким золоченым дверям и задвинула засов с громким лязгом, от которого Рожер подскочил. Ему показалось, что дверь заперли от него, а не от Гареда и остальных.
Инэвера щелкнула пальцами, и девушки выпрямили спины. Они по-прежнему стояли на коленях.
— Аманвах — дама’тинг. — Инэвера положила руку на плечо дочери. — Целительница, акушерка и избранная Эверамом. Она молода, но уже сделала свои кости и прошла все испытания.
Она с улыбкой посмотрела на Лишу.
— Возможно, она сумеет залечить эти царапины на твоем лице. — Инэвера указала на алые полосы на щеке Лиши, которые сама и оставила.
Лиша улыбнулась в ответ:
— Ты слишком часто моргаешь, Дамаджах. Глаза печет? Если хочешь, я приготовлю промывание.
Рожер перевел взгляд на Инэверу в ожидании ядовитого ответа, но Инэвера улыбнулась и продолжила как ни в чем не бывало:
— Лично я подарила мужу восемь сыновей и трех дочерей. Все женщины в моей семье плодовиты, и кости говорят, что Аманвах родит множество детей.
— Кости? — переспросила Лиша.
Инэвера нахмурилась.
— Это не твое дело, северянка, — отрезала она, но через мгновение снова расплылась в улыбке. — Важно то, что Аманвах подарит тебе сыновей, сын Джессума. Мать Сиквах была такой же плодовитой. Сиквах тоже родит тебе немало детей.
— Да, но умеют ли они петь? — спросил Рожер, чтобы немного разрядить обстановку. Это была присказка из любимого анекдота Аррика — непристойной истории о мужчине, который укладывал женщин в постель одну за другой, но так и не был удовлетворен.
Но Инэвера только улыбнулась и кивнула:
— Разумеется. — Она щелкнула пальцами и отдала девушкам приказ по-красийски.
Аманвах прочистила горло и запела. Ее голос был звучным и чистым. Рожер не понимал слов и сам толком не умел петь, но за годы выступлений с Арриком, величайшим певцом своего времени, научился слушать и судить.
Голос Аманвах был стократ прекраснее голоса Аррика. Рожер словно оторвался от земли с порывом ветра и унесся на волнах мелодии.
Но затем налетел второй воздушный поток, оплетший первый, — то плавно вступила Сиквах. Голоса девушек слились в гармонии, и Рожер был потрясен. Несмотря на свой пол, они могли бы сделать прекрасную карьеру в энджирской гильдии жонглеров.