Лиша нахмурилась.
— Рожер, сбегай за Гаредом, — громко сказала она. — Если эта дверь будет закрыта, когда вы вернетесь, пусть Гаред взломает ее.
Рожер исчез.
Дверь тут же, естественно, приоткрылась, и выглянула перепуганная Сиквах.
— Все в порядке, — сказала она, но Лиша протиснулась мимо нее и направилась на стоны Аманвах в уборную в дальнем конце комнаты. Сиквах с визгом попыталась помешать, но Лиша снова проигнорировала ее и дернула дверь. Уборная была заперта.
— Где ключ? — спросила Лиша.
Вместо ответа Сиквах залопотала по-красийски. Лише это надоело, и она отвесила девушке гулкую пощечину.
— Хватит притворяться, будто не понимаешь! За дуру меня держишь? Еще одно слово по-красийски, и гнев Дамаджах покажется тебе пустяком!
Сиквах не ответила, но по ее испуганному лицу было ясно, что она поняла.
— Где? Ключ? — раздельно спросила Лиша, скаля зубы. Сиквах поспешно выудила ключ из складок платья.
Лиша ворвалась в уборную. Роскошно украшенное помещение смердело фекалиями и рвотой с примесью жасминового курения — поистине ужасная вонь, от которой стошнит любого. Не обращая внимания на запах, Лиша направилась к Аманвах, которая лежала у стульчака, стеная и всхлипывая. Ее капюшон и покрывала были отброшены, оливковая кожа выглядела почти белой.
— Она обезвожена, — констатировала Лиша. — Принеси кувшин холодной воды и поставь на огонь чайник.
Сиквах убежала, и Лиша продолжила осматривать девушку, а также содержимое стульчака. Под конец она понюхала чашку, стоявшую на столике, и попробовала остаток на дне.
— Плохо сварила, — обратилась она к Аманвах. — Можно было положить в три раза меньше розового корня и все равно уберечься от смоляного листа.
Молодая дама’тинг ничего не сказала. Она глядела в никуда и надсадно дышала, но Лиша знала, что она услышала и поняла каждое слово.
Лиша достала из фартука ступку и пестик. Ее руки порхали от кармана к карману, выбирая нужные травы. Сиквах принесла горячую воду, и Лиша сварила второе зелье. Она велела Сиквах усадить свою госпожу и заставила Аманвах проглотить противоядие.
— Открой окна, здесь нужно проветрить, — велела Лиша Сиквах, — и принеси подушки. Когда мы ее напоим, ей придется провести у стульчака еще несколько часов.
Рожер и Гаред сунулись в комнату, и Лиша немедленно отправила их спать. Они с Сиквах ухаживали за Аманвах, пока у той не перестало крутить в животе. Тогда они отнесли ее в постель.
— Сейчас тебе лучше поспать. — Лиша поднесла к губам Аманвах кубок с очередным снадобьем. — Через двенадцать часов ты проснешься, и мы дадим тебе немного риса и хлеба.
— Почему ты мне помогаешь? — прошептала Аманвах с сильным акцентом, но совершенно разборчиво. — Моя мать не пощадила бы того, кто пытался ее отравить.
— Моя тоже, Аманвах, но мы — не наши матери, — ответила Лиша.
Аманвах улыбнулась:
— Когда мы с ней встретимся, я наверняка пожалею, что не погибла от яда.
Лиша покачала головой:
— Теперь ты живешь под моей крышей. Тебе нечего бояться. Кстати, ты не обязана выходить замуж за Рожера, если не хочешь.
— Но мы хотим, госпожа, — возразила Сиквах. — Сын Джессума красив, с ним говорит Эверам. Стать первой или второй женой такого мужчины — о чем еще может мечтать женщина?
Лиша открыла рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Ее все равно не поймут.
Когда Лиша наконец вышла из покоев Аманвах, Элона ждала в коридоре. Лиша вздохнула. Больше всего ей хотелось лечь в постель по примеру Аманвах, но Элона встала и пошла с дочерью к лестнице.
— Рожер не врет? — спросила Элона. — Девушки хотели тебя отравить?
Лиша кивнула. Элона улыбнулась:
— Значит, Инэвера считает, что у тебя есть все шансы увести ее мужа.
— Спасибо, мама, я не пострадала.
— Ну конечно, — фыркнула Элона. — Ты же моя дочь, нравится тебе это или нет. Никакая пустынная ведьма не помешает тебе заполучить приглянувшегося мужчину.
— Мама, я не хочу никого уводить.
— Тогда зачем ты приехала? — рассмеялась Элона.
— Остановить войну, — напрямик ответила Лиша.
— А если цена мира — увести мужа у женщины, которая пыталась тебя убить? Разве это так дорого? — пренебрежительно осведомилась та. — Да и никого ты не уведешь. Эти женщины делят мужей, как курицы петухов.
Лиша закатила глаза:
— Всю жизнь мечтала стать курицей-несушкой.
— Лучше угодить в суп? — парировала Элона.
Она вошла в покои Лиши вместе с дочерью. Лиша упала на заваленный подушками диван и закрыла лицо руками.
— Как мне не хватает Бруны! Она бы знала, что делать.
— Она бы вышла за Джардира и приручила его. Если бы она обладала твоей молодостью и красотой, она бы уже покорила обоих Избавителей, причем к немалому своему удовольствию.
— Откуда тебе знать?
— Оттуда. Я была ученицей этой жалкой старой карги, когда ты еще не родилась, и кое-кто из дряхлых стариков еще помнил Бруну в расцвете сил. По рассказам, она ни на минуту не сводила ноги, пока не вышла замуж на склоне лет, и держала город в кулаке еще крепче, чем в пору своего старческого слабоумия. Куда крепче, чем держишь сейчас ты, потому что правила не только этим, — Элона ткнула Лише в висок, — но и этим. — Она указала себе между ног. — Власть женщины не только в травах, но и в этом. Глупо не пользоваться своим преимуществом.
Лиша открыла рот, чтобы возразить, но почему-то промолчала. В словах матери был резон. Бруна была вульгарной старухой, вечно отпускала сальные замечания и распространялась о своей беспутной юности. Лиша пропускала ее истории мимо ушей, думая, что старухе просто нравится смущать людей. Но вдруг ее россказни были правдой?
— И как им воспользоваться? — спросила она.
— Джардир без ума от тебя. Это любой женщине ясно. Вот почему Инэвера боится, и вот почему у тебя есть шанс схватить пустынного змея за горло и отвернуть от своего народа.
— От моего народа, — повторила Лиша. — От Лощины.
— Разумеется, от Лощины! Солнце Райзона закатилось, тут уж ничего не поделаешь.
— А Энджирс? — спросила Лиша. — Лактон? Города и веси между ними? Может, Лощину я и спасу, но как помочь остальным?
— Из постели Джардира? — усмехнулась Элона. — Да это лучшее место на свете, чтобы влиять на войну! Утоли его похоть, и он даст тебе все, что попросишь. Неужели твоя светлая голова не придумает пару скромных просьб, чтобы его армия причинила как можно меньше урона?
Она наклонилась к уху Лиши.
— Или ты предпочитаешь, чтобы Инэвера нашептывала ему советы на грани яви и сна?
Только не это! Лиша покачала головой, и все же у нее оставались сомнения.
— Лиша, хватит беречь себя неизвестно для кого. Я знаю, ты хотела подождать брачной ночи, и я, по правде говоря, надеялась, что так и будет. Увы, не вышло, но жизнь продолжается.
Лиша сердито посмотрела на мать. Элона не отвела глаз. Она была готова отстаивать каждое свое слово.
— Ты видишь людей насквозь, мама, — признала Лиша. — Иногда я тебе завидую.
Такого Элона не ожидала.
— Неужели? — скептически спросила она.
— Изредка, — улыбнулась Лиша.
Глава 30. Бешеная. 333 П. В., лето
Ренна терпеливо ждала, когда сгустится скальный демон. Она тщательно выбрала себе насест высоко в ветвях одинокого дерева на вершине холма, где обширный участок коренной породы торчал из земли, как сломанная кость сквозь кожу.
Следы на земле подсказали ей, что огромный подземник ростом около дюжины футов материализуется на этом самом месте почти каждую ночь. За последние шесть недель Арлен научил ее многому, и в том числе тому, что скальные демоны — рабы своих привычек, а мелкие демоны держатся подальше от места, которое облюбовал для подъема скальный.
Из коренной породы сочилась вонючая серая дымка, медленно сгущавшаяся в тело демона. Ренна глубоко дышала с закрытыми глазами. Она приняла свой страх и нашла свою сердцевину.
Красийская методика оказалась на удивление хороша. Сперва это было непросто, но теперь Ренне хватало секунды, чтобы изменить точку зрения и завести разум в укрытие, где нет ни боли, ни страха перед противником или поражением.