Джардир подал ему руку, помогая встать:
— Этот день никогда не наступит.
— Верно, — произнес дама Хеват.
Джардир обернулся. Кольцо мальчиков и наставников разомкнулось, пропустив священника с дама’тинг. Джардир похолодел.
Дама’тинг несла черные одежды.
Дама’тинг отвела его в отдельную келью и собственными руками развернула и сняла с него бидо. Джардир попытался открыться прикосновению ее рук к голой коже, но еще ни одна женщина не прикасалась к нему столь интимно, и впервые за много лет он не сумел обрести покой. Его тело отозвалось на прикосновение, и он испугался, что она убьет его за непочтительность.
Но дама’тинг ни словом не обмолвилась о его возбуждении. Она обернула его бедра черной повязкой и надела на него свободные штаны, тяжелые сандалии и халат даль’шарума.
Джардир догадывался, что после восьми лет в бидо любое одеяние покажется странным, но не был готов к тяжести черных доспехов даль’шарумов. В одежду были вшиты бляшки и полосы из обожженной глины. Джардир знал, что это отличная защита от удара, но бляшки трескались, и их приходилось менять после каждой схватки.
Он отвлекся и не сразу обнаружил, что дама’тинг намотала ему на шею белое покрывало, а когда заметил, ахнул вслух.
— По-твоему, ты зря учился у дама, сын Хошкамина? — спросила дама’тинг. — Ты присоединишься к своим братьям даль’шарумам как их командир, кай’шарум.
— Мне всего семнадцать!
Дама’тинг кивнула:
— Самый молодой кай’шарум в истории. А также самый молодой най’шарум, который сбил воздушного демона и выжил на алагай’шарак. Кто знает, чего еще ты способен достичь?
— Ты знаешь. Тебе поведали кости.
Дама’тинг покачала головой:
— Я видела участь, к которой стремится твой дух, но этот путь полон опасностей, и ты еще можешь оступиться. — Она закрыла его лицо покрывалом. Ее прикосновение показалось почти лаской. — Тебе предстоит множество испытаний. Живи сегодняшним днем. Когда ты вернешься в шатер Каджи, кто-то из шарумов бросит тебе вызов. Ты должен…
Джардир оборвал ее, подняв руку. Глаза дама’тинг вспыхнули при виде подобной отваги.
— Прошу прощения за дерзость, — Джардир вспомнил очереди за похлебкой в Каджи’шарадж, — но мир шарумов мне понятен. Я публично накажу наглеца, прежде чем кто-либо осмелится последовать его примеру.
Дама’тинг внимательно посмотрела на него и пожала плечами. В глазах ее искрилось веселье.
Джардир с гордостью вышел на тренировочную площадку Каджи в сопровождении дама Хевата и дама’тинг. Даль’шарумы приостановили тренировку, раздались шепотки узнавания. Кто-то хохотнул.
— Смотрите! Крыса вернулась! — После стольких лет Хасик все еще присвистывал. Могучий воин с грохотом упер копье в землю. — У нее ушло всего пять лет, чтобы снять бидо!
Несколько воинов засмеялись.
Джардир улыбнулся. Вполне естественно, что шарумы испытывают отвагу нового кай, и инэвера, что вызов бросил именно Хасик. Могучий воин все еще был крупнее Джардира, но юноша бесстрашно шагнул вперед.
Хасик холодно смерил его взглядом.
— Может, ты и намотал белое покрывало, но все равно ты верблюжий ублюдок, — тихо съязвил он, чтобы другие не слышали.
— А, Хасик, мой аджин’пал! — громко воскликнул Джардир. — Тебя по-прежнему кличут Свистуном? С удовольствием прорежу тебе зубы, чтобы излечить сей недуг.
Шарумы захохотали. Джардир огляделся и увидел много воинов, которые подчинялись ему, когда он был най ка.
Хасик зарычал и бросился на него, но Джардир шагнул в сторону, развернулся и врезал противнику ногой. Могучий воин упал навзничь. Джардир терпеливо подождал, пока невредимый, разъяренный Хасик поднимется на ноги.
— Я убью тебя за это, — пообещал Хасик.
Джардир улыбнулся. Он читал намерения Хасика так же легко, как начертания на песке. Хасик бросился на него с копьем, но Джардир развернулся, отвел копье, и Хасик пролетел мимо, пошатнувшись. Даль’шарум поворотился и ударил копьем, как посохом, но Джардир отклонился назад, подобно пальме на ветру, и удар не достиг цели, хотя он даже не двинулся с места. Прежде чем Хасик успел прийти в себя, Джардир резко выпрямился, схватил оружие обеими руками и переломил толстое древко о колено. Он продолжил движение коленом и врезал Хасику по лицу.
Челюсть Хасика треснула с приятным хрустом, но Джардир на этом не успокоился. Он отбросил наконечник копья и пошел на Хасика с обломком, пока тот пытался встать на ноги.
Хасик ударил его кулаком, и Джардир поразился, что когда-то ему казалось, будто Хасик осыпает его градом ударов. После нескольких лет среди дама Хасик казался медлительным, словно улитка. Джардир схватил запястье Хасика и вывернул. Плечо противника выскочило из сустава. Джардир взмахнул обломком копья, раздробив воину колено. Хасик с криком рухнул на землю, и Джардир пинком перевернул его на живот. Он был вправе убить Хасика, и собравшиеся, вероятно, именно этого и ждали, но Джардир не забыл, что Хасик сделал с ним в Лабиринте.
— Теперь, Хасик, — произнес он на виду у всех даль’шарумов племени Каджи, — я научу тебя быть женщиной.
Он вскинул над головой обломок копья.
— А это будет мужчиной.
— Проследи, чтобы он не бросился со стыда на копье, — велел Джардир Шанджату, когда воющего от боли и унижения Хасика утащили в шатер дама’тинг. — Я не хочу, чтобы с моим аджин’палом случилось непоправимое.
— Слушаюсь, мой кай’шарум. Правда, копье, чтобы на него броситься, придется сначала вытащить.
Шанджат ухмыльнулся, поклонился Джардиру и поспешил следом за раненым воином. Джардир проводил Шанджата взглядом. Как быстро они вернулись к прежним отношениям, хотя Шанджат заслужил право носить черное много лет назад, а Джардир — только сегодня!
Джардир годами вынашивал месть Хасику, танцуя шарусак в своей крошечной келье в Шарик Хора. Мало было просто победить; унижение Хасика должно было послужить уроком любому, кто посмеет бросить вызов Джардиру. Если бы Хасик побоялся его задирать, он бы сам его разыскал и вынудил бросить вызов.
Благодаря безграничной справедливости Эверама все удалось разыграть как по нотам, и все же триумф принес не больше удовлетворения, чем драка с Шанджатом за место в очереди най’шарумов за похлебкой.
— Похоже, у тебя все схвачено. — Дама Хеват хлопнул Джардира по спине. — Иди в шатер Каджи и возьми женщину перед битвой.
Он засмеялся.
— Возьми двух! Дживах’шарум охотно лягут с самым молодым кай’шарумом за тысячу лет.
Джардир натужно рассмеялся и кивнул, хотя у него засосало под ложечкой. Он до сих пор не познал женщины. Не считая пары взглядов на дживах’шарум той ночью в шатре Каджи, он даже не видел раздетых женщин. Кай’шарум он или нет, ему предстоит еще одно испытание мужества, и в отличие от мести Хасику или убийства алагай, тренировки тут ничем не помогут.
Хеват ушел. Джардир глубоко вдохнул и посмотрел на шатер Каджи.
«Они всего лишь женщины, — напомнил он себе и робко шагнул вперед. — Это они должны тебе угождать, а не наоборот». Второй шаг вышел более уверенным.
— На пару слов, — прошептала дама’тинг.
Джардира охватили облегчение и страх. Как он мог о ней забыть?
— Наедине, — добавила она. Джардир кивнул и подошел к краю тренировочной площадки, где даль’шарумы не могли их услышать.
Теперь он был намного выше, но все равно ее боялся. Он вспомнил, как вспышка пламени вырвалась из пасти черепа огненного демона, и попытался себя убедить, что магия алагай бессильна днем, под светом Эверама.
— Я бросила алагай хора, прежде чем принести тебе черную одежду, — сказала она. — Если ты ляжешь с дживах’шарум, одна из них убьет тебя.
Глаза Джардира широко распахнулись. Неслыханно!
— За что?
— Кости не говорят нам, «за что», сын Хошкамина. Они сообщают нам, что есть и что может случиться. Возможно, любовница Хасика захочет отомстить, а может, у кого-то из женщин кровная вражда с твоей семьей. — Она пожала плечами. — Берегись дживах’шарум, не то пожалеешь.