— Приказ? — спросил Шанджат.
— Десятый уровень, — ответил Джардир.
Хасик сплюнул в пыль:
— Шарум ка тебя оскорбляет!
— Хасик, успокойся, — мягко произнес Джардир, и могучий воин немедленно затих. — Прими оскорбление, и оно пройдет сквозь тебя, позволив узреть путь Эверама.
Хасик кивнул и пошел за Джардиром прочь от дворца. Три года назад Хасик вернулся из шатра дама’тинг совсем другим человеком. Он оставался одним из самых свирепых воинов Каджи, но преданно служил Джардиру, как укрощенный волк. Это был единственный способ сохранить лицо после унизительного поражения.
— Шарум ка боится тебя, — рассудил Ашан. — И правильно делает. Если ты и дальше будешь столь славно биться, андраху надоест, что его войсками командует слабый старик, и он позволит тебе вызвать его на бой.
— И стоит ему крикнуть: «Начали!», как мы обретем нового первого бойца, — заключил Шанджат.
— Этому не бывать, — возразил Джардир. — Андрах и шарум ка — давние друзья. Андрах не предаст своего верного слугу, даже если этого потребуют Дамаджи.
— Что же нам делать? — спросил Хасик.
— Иди домой к моей сестре и поблагодари ее за вкусный обед, который она наверняка приготовила, — посоветовал Джардир. — А когда наступит ночь, мы отправимся на десятый уровень и будем молиться Эвераму, чтобы послал нам алагай, которому пора увидеть солнце.
Как обычно, Инэвера ждала Джардира в его покоях во дворце Каджи. Ее платье было приспущено — она кормила грудью их дочь Анджху. Сыновья Джардира Джайан и Асом, крепкие и сильные, цеплялись за юбку матери.
Джардир встал на колени и раскинул руки. Сыновья со смехом бросились к нему, и он поднял их высоко-высоко. Затем опустил на пол, и малыши побежали обратно к матери. При виде сыновей он не успел открыться неприятному чувству, и маска безмятежности на мгновение слетела. Шарум ка замарал не только его честь, но и честь его сыновей.
— Тебя что-то беспокоит, муж мой? — спросила Инэвера.
— Ерунда, — ответил Джардир, но Инэвера щелкнула языком.
— Я твоя дживах ка. Со мной не надо принимать свои чувства.
Джардир посмотрел на нее и позволил контролю ослабнуть.
— Шарум ка отправляет меня на десятый уровень, — сплюнул он. — Сколько воинов он потеряет, пока его лучшие бойцы сторожат пустоту?
— Это хороший знак, муж, — заметила Инэвера. — Очевидно, шарум ка боится тебя и твоего честолюбия.
— Что толку, если он лишает меня заслуженной славы?
— Это недопустимо, — согласилась Инэвера. — Ты должен искать славы в Лабиринте больше, чем когда-либо. Кости поведали мне, что первому бойцу недолго осталось. Когда он отправится к Эвераму, ты должен затмевать всех славой, если хочешь занять его место.
— Интересно как? Размахивая попусту копьем? — проворчал Джардир.
Инэвера пожала плечами:
— Шарак — твое дело. Найди способ.
Джардир хмыкнул и кивнул. Разумеется, она права. В иных делах даже дама’тинг не может ничего посоветовать.
— Солнце сядет только через несколько часов, — произнесла Инэвера. — Займись любовью, вздремни, и в голове прояснится.
Джардир с улыбкой направился к ней:
— Я позову свою мать присмотреть за детьми.
Но Инэвера покачала головой и отступила, не даваясь в руки.
— Не со мной. Кости говорят, что Эвералия созрела. Если ты мощно возьмешь ее сзади, она родит тебе крепкого сына.
Джардир нахмурился. Эвералия была его третьей женой. Инэвера даже не удосужилась показать ее до помолвки, заявив, что выбрала дживах сен за широкие бедра и удачу, которую сулят алагай хора, а не за красоту.
— Опять твои кости! — рявкнул Джардир. — Хоть раз я могу выбрать, с какой женой лечь?
Инэвера пожала плечами:
— Можешь взять Таладжу, если хочешь. — Таладжей звали его вторую, более красивую жену. — Она тоже созрела. Просто я подумала, что ты предпочтешь сына, а не очередную дочь.
Джардир скрипнул зубами. Он хотел Инэверу, но, как и предупреждал Хеват, она была дама’тинг, и он не мог просто взять ее, как любую другую женщину. Он открыл рот и снова захлопнул.
Она действительно бросает кости по любому поводу? Иногда казалось, что Инэвера выдумывает предсказания, чтобы он плясал под ее дудку, но она еще ни разу не ошиблась, и ему действительно нужны сыновья, чтобы вернуть роду Джардира былое величие. В конце концов, какая разница, которую жену взять? Со спины Эвералия довольно привлекательна.
Он направился в спальню, на ходу срывая одежду.
Они ждали.
Битва бушевала на внешних уровнях, воздушные демоны визжали в небе. Они ждали.
Другие воины отправлялись к Эвераму в блеске славы. Они ждали.
— Алагай не видно, — доложил Шанджат, дав ответный сигнал най’шарумам на стене.
— И не будет видно! — прорычал Хасик.
Люди Джардира заворчали в знак согласия. Пятьдесят лучших воинов Каджи скорчились в засаде. Без толку.
— Еще не поздно обрести славу, если присоединимся к другим отрядам, — заметил Джурим.
Джардир знал, что должен задушить идею в зародыше, пока она не укоренилась в умах его воинов. Он ударил Джурима тупым концом копья между глаз, сбив на землю.
— Я лично заколю любого, кто посмеет оставить пост без моего приказа, — громко произнес он. Джурим пытался встать, держась за окровавленное лицо. Воины закивали.
Джардир взглянул на свой отряд — лучших даль’шарумов Копья Пустыни — и испытал нестерпимый стыд. Шарум ка завидует ему, а страдают его люди. Воины, рожденные и обученные убивать алагай, не могут выполнять свой долг из-за цепляющегося за власть старика. Джардир в который уже раз представил, как убивает первого бойца, в честной схватке или нет, но поступить так было недостойно и к тому же наверняка стоило бы ему жизни, а его сыновьям — наследства.
В этот миг прогудел рог, и Джардир встрепенулся. Сигнал означал зов на помощь.
— Дозорные! — крикнул он, и вперед вышли двое часовых из его отряда, Амкаджи и Колив.
Они мигом соединили концы своих двенадцатифутовых, подбитых железом лестниц и бросились к стене. Едва Амкаджи прислонил лестницу, как Колив уже взбирался по ней, перескакивая через две ступеньки. Казалось, он отрывает ноги от ступенек, не успевая толком опереться. Через мгновение он стоял на стене и озирал окрестности. Еще через миг подал знак, что Джардир может подниматься.
Джардир настороженно отнесся к дозорным, когда принял командование отрядом, поскольку они были из другого племени — Кревах. Но вскоре он узнал их ближе и понял, что Амкаджи и Колив верны ему и преданы алагай’шарак ничуть не меньше его соплеменников. Кревахи служили Каджи столь же верно, сколь их заклятые соперники, Нанджи, повиновались Маджах.
По закону два дозорных сопровождали отряд Джардира днем и ночью, поскольку их учили обращению с редкими видами оружия и редким боевым искусствам. Для любого кай’шарума их умения ценились на вес золота. Акробатика. Разведка. Молниеносная атака.
Убийство.
Пока Амкаджи держал лестницу, Джардир и Шанджат поднялись на стену. Колив протянул Джардиру свой дальнозор.
— Племя Шарах, четвертый уровень, — указал он.
— Разузнай, — велел Джардир, и Колив ловко убежал по узкой стене. Дозорных не обременяли ни копья, ни щиты, и вскоре Колив пропал из виду.
— Шарах — маленькое племя, — заметил Шанджат. — Они и двух дюжин воинов на алагай’шарак не выставляют. Только глупец мог отправить такой маленький отряд на четвертый уровень.
— Глупец вроде шарум ка, — согласился Джардир.
Через мгновение вернулся Колив:
— Несколько алагай добрались до них и миновали яму. Много воинов убито. Подкрепления ждать неоткуда, поблизости все слишком заняты. В считаные минуты все будет кончено.
Джардир скрипнул зубами:
— Нет, не будет. Собирай отряд.
Шанджат положил руку ему на плечо.