В такой суматохе от скрипки не было толку. Рожер поспешил к Кендалл и накинул на нее свой плащ, перепачкав его кровью. Кендалл еле слышно хрипела, пока Рожер пытался ее поднять. На шум схватки из леса явились новые демоны. Они прибывали быстрее, чем лучницы успевали их снимать.
Гаред прорубился к ним с топорами в обеих руках. По одной текла кровь. Он бросил оружие, подхватил Кендалл, как перышко, и под прикрытием лучниц и лесорубов отнес в лечебницу.
— Мне нужна кровь! — крикнула Лиша, когда Гаред пинком распахнул дверь. Они уложили Кендалл на кровать, и ученицы побежали за инструментами.
— Возьми мою, — закатал рукав Рожер.
— Проверь, годится ли он, — велела Лиша Вайке и отправилась мыть руки. Вайка быстро взяла у Рожера каплю крови, пока Дарси пыталась осмотреть руку Гареда.
— О других позаботься. — Гаред указал на дверь, через которую вносили раненых лесорубов.
Травницы развернули лихорадочную деятельность, трудясь по локоть в крови. Лиша два часа резала и зашивала Кендалл. Рожер следил за ней, и у него кружилась голова после забора крови.
Наконец Лиша прервалась, чтобы вытереть лоб тыльной стороной измазанной руки.
— Как она? — спросил Рожер.
Лиша вздохнула:
— Жить будет. Гаред, покажи мне руку.
— Просто царапина, — отмахнулся Гаред.
Лиша напомнила себе о его храбрости и прикусила язык. И все же она не могла забыть, как его ложь едва не поломала ей жизнь и как после разрыва помолвки он избивал любого, кто осмеливался с ней заговорить.
— Гар, тебя укусил демон. Если рана загноится, мигом останешься без руки. Живо сюда!
Гаред с ворчанием повиновался.
— Не так уж и плохо, — отметила Лиша, промыв рану настойкой свиного корня. Заряженные магией аккуратные проколы от острых зубов демона уже затягивались. Лиша перевязала рану чистым бинтом и отвела Рожера в сторону.
— Я же говорила, что Кендалл не готова солировать, — яростно прошептала она.
— Я думал… — начал Рожер.
— Ничего ты не думал! Ты просто красовался, и это едва не стоило девочке жизни! Рожер, это не игра!
— Я знаю, что не игра!
— По тебе не скажешь!
Рожер нахмурился:
— Не все так совершенны, как ты.
Глаза его сердито сверкали, но Лиша видела в них боль.
— Идем ко мне в кабинет. — Она взяла его за руку.
Рожер высвободился, но последовал за ней. Травница налила ему стакан спиртного покрепче — скорее для наружного применения, нежели внутреннего.
— Прости. Я была не права.
Рожер поник, рухнул в кресло и залпом осушил стакан.
— Вовсе нет. Я обманщик.
— Чепуха. Мы все порой ошибаемся.
— Я не ошибся. Я солгал. Я солгал, что смогу научить других завораживать подземников, хотя и сам толком не понимаю, как это делаю. Точно так же я год назад соврал, что благополучно доставлю тебя домой из Энджирса. Я лгал, когда странствовал по весям после смерти Аррика, и ложью пролез в гильдию жонглеров. Я только и умею, что лгать.
— Но зачем?
Рожер пожал плечами:
— Я говорю себе, что притворяться — все равно что быть. Как будто достаточно притвориться великим, как ты или Меченый, чтобы таким и стать.
Лиша удивленно посмотрела на него:
— Рожер, во мне нет ничего великого, и ты прекрасно это знаешь.
Но Рожер лишь рассмеялся:
— Ты этого даже не замечаешь! Из твоей хижины рекой текут оружие и метки, ты мановением руки исцеляешь больных и раненых. А я только и умею, что играть на скрипке, и даже этим не могу никого спасти. Вы с Меченым поднялись на недосягаемую высоту, пока я месяцами учил подмастерьев, но выучил только играть на танцах.
— Вы дарите радость в тяжелые времена. Это уже немало.
Рожер пожал плечами:
— Бочонок эля справится не хуже.
Лиша взяла его за руки:
— Глупости. Твоя магия ничуть не слабее моей или Арлена. То, что тебе трудно учить, лишь доказывает, какой ты особенный. — Она невесело усмехнулась. — К тому же, как бы высоко я ни поднялась, мать не упустит случая вернуть меня на землю.
Ночь была безлунной, и вдалеке от сияния великой метки темнота была почти непроглядной. Лиша опиралась на высокий посох, на верхушке которого сиял флакон с химикалиями, освещавший им с Рожером дорогу. Флакон и посох были покрыты метками невидимости. Подземники видели свет, но не его источник, как не замечали мужчину и женщину в меченых плащах.
— Не понимаю, почему мы не встретились в поселке, — пробормотал Рожер. — Он, может, и не чувствует холода, а я совсем замерз.
— Кое-что лучше обсудить наедине, — ответила Лиша, — а там вокруг него соберется толпа.
Меченый ждал их на меченой тропинке, которая вела к домику Лиши. Сумеречный Плясун, огромный черный жеребец, в полном конском доспехе и с рогами, был почти неразличим в темноте. На Меченом была одна набедренная повязка; его татуированное тело было обнажено, несмотря на мороз.
— Вы поздно, — произнес Меченый.
— Хлопотали в лечебнице, — ответила Лиша. — Редкий случай при зарядке стекла. Почему ты не в плаще?
Лиша старалась говорить небрежно, хотя ей было очень обидно, что Меченый ни разу не надел плащ, который она вышивала много часов, — разве что согласился примерить.
— Он в седельной сумке, — ответил он. — Я не прячусь от подземников. Пусть нападают, если хотят. Чем их меньше, тем лучше.
Они привязали Сумеречного Плясуна во дворе и вошли в дом. Лиша достала из кармана передника спички, развела огонь, повесила греться чайник.
— Как твои виртуозы? — спросил Меченый у Рожера.
— Горе одно, а не виртуозы, — поморщился тот. — Они не готовы.
Меченый нахмурился:
— Патрулям дровосеков не помешают скрипачи, которые могут управлять эмоциями демонов.
— Я могу патрулировать с ними. В плаще мне ничего не грозит.
Меченый покачал головой:
— Твое дело — научить.
Рожер шумно выдохнул и покосился на Лишу:
— Я постараюсь.
— А как Лощина? — спросил Меченый, когда Лиша села с ними за стол.
— Растет как на дрожжах. У нас уже вдвое больше людей, чем до прошлогодней горячки, и новички прибывают каждый день. Мы отстраивали поселок с запасом, но такого прироста не ожидали.
Меченый кивнул:
— Пусть дровосеки расчистят больше места и разметят вторую великую метку.
— Дерево нужно в любом случае, — согласилась Лиша. — Мы больше года ничего не посылали герцогу Райнбеку.
— Мы отстраивали целое поселение, — напомнил Меченый.
— Объясни это герцогу, — пожала плечами Лиша. — Он прислал очередного вестника с требованием явиться на аудиенцию. Они боятся тебя и твоих планов в отношении Лощины.
Меченый покачал головой:
— Нет у меня никаких планов. Все, что я хочу, — защитить ее от подземников. Закончу и пойду своим путем.
— А как же Великая война с демонами? — спросил Рожер. — Ты должен возглавить людей!
— В Недра войну! Я тебе не Избавитель! — огрызнулся Меченый. — Это не сказочка из Канона рачителей, и Небеса не посылали меня, чтобы объединить человечество. Я всего-навсего Арлен Тюк из Тиббетс-Брука, глупый мальчишка, которому просто повезло… да и то не особенно.
— Но другого Избавителя нет! — воскликнул Рожер. — Кто поведет нас на войну, если не ты?
Меченый пожал плечами:
— Это не мое дело. Я никого не стану гнать на войну. Я только хочу, чтобы все, кто готов сражаться, сражались. Столкну этот камень с горы и отойду в сторону.
— Но почему? — не унимался Рожер.
— Потому что он не считает себя человеком, — с явным упреком произнесла Лиша. — Он думает, будто магия подземников настолько его испортила, что он опасен для нас не меньше, чем демоны, хотя у него нет никаких доказательств.
Меченый сверкнул глазами, но Лиша выдержала его взгляд.
— Доказательства есть, — наконец сказал он.
— Что? — Тон Лиши смягчился, хотя остался скептичным.
Меченый взглянул на Рожера, и юноша съежился.