Огонек надежды таял, пока не остался лишь уголек в песке, жар которого может никогда не пригодиться.
Но любой повод задержаться снаружи был на вес золота, даже если мечта больше ранила, чем утешала. Скоро Ренне придется вернуться в дом. Она подаст отцу ужин и будет заниматься вечерними делами под пристальным взглядом Харла, пока он не скажет, что пора спать.
И тогда она покорно ляжет в его постель, замрет и позволит ему получить свое. Она думала об Илэйн, которая терпела эту муку годами, когда Ренна была еще несмышленышем. Ренна не понимала, как Илэйн не сошла с ума, но сестры всегда были сильнее ее.
— Темнеет, дочка, — окликнул Харл. — Заходи в дом, пока подземники не съели.
На мгновение Ренна живо представила эту картину. Подземники вот-вот встанут. Так легко шагнуть за метки и прекратить мучения!
Но оказалось, что у нее нет сил даже на это. Она повернулась и зашла в дом.
— Тихо, Кудряшка, не ворчи, — увещевала Ренна барашка, которого стригла. — Еще спасибо мне скажешь. В такой шубе недолго изжариться!
Бени и ее сыновья смеялись над Ренной, когда она разговаривала с животными, как с людьми, но девушка, оставшись в одиночестве, беседовала с ними все чаще. Кошки, собаки и скот были ее единственными друзьями и охотно выслушивали жалобы девушки, пока Харл трудился в полях.
— Ренна, — прошептали за спиной. Девушка подскочила. Кудряшка заблеял — она случайно его порезала, но даже не заметила этого, увидев Коби Рыбака всего в паре футов.
Она уронила ножницы и лихорадочно огляделась. Харла поблизости не было. Он занимался прополкой и должен был вернуться только через несколько часов, но Ренна не решилась рисковать, схватила Коби за руку и затащила за сарай.
— Что ты здесь делаешь? — шепнула она.
— Везу пару бочонков риса на ферму Мэка Выгона, что дальше по дороге. Переночую у него и утром отправлюсь домой в Торг.
— Отец убьет тебя, если увидит, — предупредила Ренна.
Коби кивнул:
— Я знаю. Плевать.
Он порылся в сумке и достал длинные бусы из гладких речных камешков на прочном кожаном шнурке с застежкой из рыбьей кости.
— Чем богаты, тем и рады. — Он протянул бусы Ренне.
— Какая прелесть! — восхитилась она и дважды намотала бусы на шею, но они все равно повисли ниже груди.
— Ренна, я все время думаю о тебе. Рачитель Харрал и отец велят тебя забыть, но я не могу. Я вижу тебя всякий раз, как закрываю глаза. Поехали завтра со мной! Рачитель поженит нас, если мы придем к нему и хорошенько попросим, — я знаю, поженит. Он же обвенчал твою сестру, когда она сбежала с Джефом Тюком, а если мы станем мужем и женой перед Создателем, твой отец не сможет нас разлучить.
— Правда-правда? — В глазах Ренны стояли слезы.
Коби кивнул, притянул ее к себе и страстно поцеловал.
Выдержки Коби хватило лишь на мгновение — Ренна прижала его к стене сарая и опустилась на колени. Коби задохнулся. Он царапал ногтями деревянную стену, пока Ренна трудилась. У него подкосились колени, и когда он повалился на землю, Ренна оседлала его и задрала юбку.
— Я… я никогда… — заикаясь, начал Коби, но она приложила палец к его губам и опустилась сверху.
Коби запрокинул голову от наслаждения, и Ренна улыбнулась. Это совсем иначе, чем с Харлом. Не грубо и жестоко, а так, как положено. Она осыпала лицо Коби поцелуями, опускаясь и поднимаясь на нем, открыто блаженствуя, пока его руки шарили по ее телу.
— Я люблю тебя, — прошептал он и излился в нее. Она вскрикнула и ответила поцелуем. Они полежали в теплых объятиях друг друга, затем встали и поправили одежду. Ренна все время поглядывала за угол сарая, но отца нигде не было видно.
— Он рано уходит в поля, — сказала Ренна. — Сразу после завтрака. Приезжай, он вернется не раньше обеда.
— Мы доберемся до Праведного дома до того, как он сообразит, что ты сбежала, — заверил Коби, крепко обнимая ее. — Собери вечером вещи и держи под рукой. Я приеду как можно раньше.
— Мне нечего собирать. У меня нет приданого, но я обещаю быть хорошей женой. Я умею готовить, рисовать метки, вести хозяйство…
Коби засмеялся и поцеловал ее:
— Не нужно мне никакое приданое. Только ты.
Ренна спрятала бусы в карман фартука и день и ночь не поднимала головы, чтобы отец не заподозрил неладное. Ей действительно было нечего собирать, но она тайком попрощалась со своими друзьями-животными. Она заплакала над Сударыней Царапкой, сожалея, что не увидит котят.
— Когда родятся котята, ты станешь Женкой-Царапкой, — сказала Ренна, — даже если этот никчемный котяра не будет тебе помогать.
Она отыскала взглядом вероятного отца.
— Позаботься о своих малышах, — тихонько пригрозила она, чтобы Харл не услышал, — не то вернусь и брошу тебя в лохань с водой.
Ночью она не спала. Отец храпел рядом. Когда первый луч света пробился сквозь ставни, Ренна поставила вариться кашу и отправилась в курятник за яйцами. Она трудилась, памятуя, что делает все это в последний раз, и не сводила глаз с дороги.
Долго ждать не пришлось. Вдали раздался топот копыт и тут же стих. Вскоре из-за поворота показался Коби. Он вспотел и задыхался.
— Скакал всю дорогу! — Он поцеловал Ренну. — Не терпелось тебя увидеть.
Сосновой Шишке нужно было отдохнуть, и Коби привязал ее за сараем. Ренна набрала из колодца воды. Кобыла жадно напилась и принялась щипать траву, а юноша и девушка тем временем упали друг другу в объятия. Вскоре Ренна уже стояла, согнувшись, у стены сарая с юбками на голове.
Там их и обнаружил Харл.
— Так и знал! — Он врезал Коби вилами и угодил древком по виску. Тот покатился по земле.
— Коби! — Ренна бросилась к нему и прижала к груди. Коби пытался встать.
— Я так и знал, что ты что-то задумала, когда увидел, как плачешь над кошками. Держишь отца за дурака?
— Наплевать! — выпалила Ренна. — Мы с Коби любим друг друга, и я уезжаю с ним!
— Демона с два! — Харл вцепился в ее руку. — Живо в дом, не то шкуру спущу.
Но Коби мясистой рукой перехватил запястье Харла и оттащил того от Ренны:
— Простите, но я этого не позволю.
Харл повернулся к нему и хмыкнул:
— Сам напросился, парень.
Он со всей силы пнул Коби в пах.
Со спущенными штанами у Коби не было даже жалкой защиты от тяжелого сапога Харла, и он рухнул как подкошенный, зажимая больное место руками. Харл швырнул Ренну на землю и принялся безжалостно колотить вилами беспомощного Коби.
— Все вы такие, шпана, — сплюнул Харл. — Небось ни разу толком не дрался.
Коби убрал руки от паха и попытался увернуться, но спущенные штаны сковывали движения. Удары попадали точно в цель, и парень вскрикивал от боли.
Окровавленный, он лежал и задыхался. Харл воткнул вилы в землю, извлек длинный нож из поясных ножен.
— Я говорил, что сделаю, если еще раз застукаю со своей дочкой… — Он шагнул к Коби. — Прощайся с яйцами, малыш.
Глаза Коби широко распахнулись от ужаса.
— Нет! — завопила Ренна, прыгнула Харлу на спину и обхватила его руками и ногами. — Беги, Коби! Беги!
Харл заорал и попытался скинуть Ренну. Благодаря ежедневному тяжелому труду девушка была сильна, но отец извернулся, пнул ее и приложил к стене сарая, вышибая дух. Не успела Ренна перевести дыхание, как Харл еще раз ударил ее о стену. И еще. Ее хватка ослабела, отец вцепился ей в руку и швырнул на землю.
От удара Ренну пронзила боль, но даже сквозь туман в глазах она увидела, как Коби натягивает штаны и взлетает на лошадь. Прежде чем Харл успел схватить вилы, Коби пришпорил Сосновую Шишку и галопом поскакал по дороге.
— Это последнее предупреждение, парень! Держись подальше от моей дочки, иначе и ссать будет нечем! А тебе, девка, я покажу, как поступают с потаскухами!
Харл схватил Ренну за волосы и поволок к дому. Девушка кричала от боли, но в глазах у нее по-прежнему стоял туман, и она могла лишь, спотыкаясь, брести за отцом.