Но, как и американцам, нам предстояло тоже приспособиться к новым реальностям. Мы уходили от «расширенного» понимания контрразведывательной работы, которая ранее заключалась чуть ли не в поголовном контроле за всеми иностранцами и знакомыми с ними советскими гражданами.
Слишком большие перемены произошли в мире, во внешней и внутренней политике нашей страны, чтобы продолжать проповедовать такой подход к организации контрразведки.
Кроме того, исходя из реальной ситуации в стране, я считал важным использовать профессионализм и оперативные возможности 2-го Главка для борьбы с организованной преступностью, прежде всего — международного характера. Контрабанда, валюта, терроризм, наркотики, коррупция.
Перед органами военной контрразведки ставились задачи обеспечения не только внешней безопасности Вооруженных Сил, понимая под этим контрразведку в ее традиционном смысле, но и внутренней — ограждения армии от организованной преступности, терроризма, хищения и торговли оружием.
Таким образом, в один ряд с традиционной для КГБ «ловлей шпионов» становилась вторая задача — борьба с высшими, наиболее опасными формами организованной преступности.
Актуальность этой задачи очевидна. Организованная преступность в условиях политической и экономической нестабильности в стране беспрецедентно возросла, создавая реальную угрозу безопасности не только граждан, но и всего общества, государственности как таковой. В этих конкретных условиях я отошел от своего старого предложения объединения КГБ и МВД, считая, что сегодня монополизм был бы опасен. Кроме того, надо на чем-то остановиться. Нельзя держать спецслужбы в состоянии непрерывной реорганизации. В конце концов, успех дела решают не структурные построения.
В то же время я считал необходимым срочно определить и разграничить в нормативном порядке круг правовых полномочий и компетенции различных правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью и коррупцией, что, безусловно, не исключало бы совместные меры и оправданный параллелизм на ряде участков этой работы.
Конечно, о каких-либо успехах КГБ или МСБ в борьбе с организованной преступностью говорить было нельзя. Тем не менее ряд операций можно назвать. Сотрудниками Управления «ОП» совместно с представителями МВД и прокуратуры была возвращена партия валюты, похищенной еще в декабре 1989 года в аэропорту «Шереметьево-2». 6-е управление и московская милиция выявили и задержали преступную группу, вымогавшую конвертируемую валюту у граждан, имевших счета во Внешэкономбанке СССР. Питательной средой для мошенничества в данном случае являлось несовершенство в функционировании учреждений Внешэкономбанка, которое делало весьма затруднительным для советских людей, работавших за рубежом, получать свою валюту с банковских счетов без «посреднических услуг» мафии. В средствах массовой информации сообщалось также о серьезной операции, проведенной совместно с германскими спецслужбами, по отслеживанию преступной группы и изъятию большой партии переправлявшихся ею на Запад через территорию Советского Союза наркотиков. Но все это — капля в море. Серьезной, системной работы, основанной на глубоком анализе закономерностей и причин взаимопереплетающегося организованного преступного бизнеса, в МСБ налажено не было. Хотя поручения и приказы по организации этой работы были подготовлены.
Надо иметь в виду, что нигде в правовых государствах спецслужбы не являются органами управления. Их важнейшая функция — добывать и поставлять руководителям исполнительной и законодательной власти информацию, которая поможет предотвратить развитие опасных для общества тенденций, выявить проявления нелегальной и экстремистской антиконституционной деятельности, зафиксировать возникновение очагов социальной напряженности.