— Ну, все было не так плохо. Мы поговорили, чуть лучше узнали друг друга, к тому же Дэлл быстро нашел путь обратно, когда я начала замерзать, — чай немного остыл и она неуверенно взяла в руки еще горячую, но уже не обжигающую чашку и вдохнула запах имбиря, лимона и пряностей.
— И что ты о нем думаешь? Выдержишь месяц в его компании?
— Думаю да… Он не плохой, не избалован, вежлив, наверняка образован и знает, как вести дела… То, что нужно, по мнению моих родителей… — и, вроде, Лили была согласна со всем озвученным, но что-то не давало ей покоя, отчего в тоне мелькали грустные ноты.
— Но?.. — отпивая чай из своей чашки Дженни ждала, что за этим последует.
— Я не знаю, — она неопределенно пожала плечами, — Просто все это навязано. Возможно, если бы отец не был бы так категоричен, мне было бы проще. Дэлл мне нравится, как человек, но я не могу не думать о том, что из-за него отец заставил меня вернуться раньше, чем я успела понять какого это, жить, как все. Я ни с кем не познакомилась и не подружилась. У меня не знакомых кроме тех, кого одобрили мои отец и мать. Я до сих пор ничего не знаю о жизни. Я так хотела хоть ненадолго побыть в стороне от всего этого, почувствовать себя свободной. Меня лишили этого и снова говорят где жить, как себя вести, что носить, чем заниматься и с кем гулять. Эра принцев и принцесс давно прошла, а они все еще считают себя выше других людей, словно кровь у них какая-то особенная. Я не хочу всю жизнь прожить вот так… Знаю, что это не вина Дэлла, но ничего с собой поделать не могу.
— О, милая, — Дженни села ближе к ней и положила руку на ее плечо, — Я понимаю, что ты чувствуешь. Все это не должно было свалиться на тебя. Твоя бабушка хотела другой жизни для тебя и Ника… — Лили тихо всхлипнула и гувернантка вынула салфетку, протягивая ей. Она поблагодарила ее и промокнула влажные от слез глаза.
— А знаешь, что самое обидное? В последний вечер, после покупок подарков к Рождеству я сидела в кафе и познакомилась там с замечательным, красивым и добрым парнем. Возможно мы бы подружились или даже влюбились в друг друга, я не знаю, но мне и шанса не дали. Я никогда не узнаю. Теперь, даже если Фабер мне перезвонит и пригласит встретиться я уверена, что отец и его люди ни за что не позволят мне этого.
— Девочка моя… Лили, мы что-нибудь обязательно придумаем, ты только не плачь, хорошо? И Дэлл, если он правда хороший парень, поймет и не станет мешать твоему счастью.
— Да, но что толку, если отец будет против? Он даже слушать не станет. У меня с самого детства не было друзей кроме Ника, а ведь он мой брат. Мы живем в двадцать первом веке по правилам шестнадцатого, где кроме социального и финансового положения ничто значения не имеет. Если бы бабушка была все еще жива, все было бы иначе. Они не поступили бы так с нами…
— Да… Ваша бабушка была восхитительной женщиной. Большая часть прислуги все еще служит этому дому как дань памяти ей.
— Но родители живут так, словно ее никогда не было! Все, что она делала, что ценила в людях, они все это забыли!
— Лили… — Дженни выпрямилась и начала объяснять ей, как маленькому ребенку, — Это не так. Ваши родители помнят и уважают бабушку. Просто иногда забывают о важных вещах. Так бывает, когда много работаешь. Мистер и миссис Джеймс очень стараются, чтобы у вас было все необходимое и хотят дать вам самое лучшее, что только могут.
— Но мне это не нужно! Мне не нужна жизнь, учеба, дело жизни и брак по расчету! Ох, Дженни… Как жаль, что ты не моя мать. Я бы все отдала, чтобы жить нормальной жизнью…
— Не говори так. Жизнь простых людей бывает очень трудной. Им приходится много трудиться, чтобы получить хорошее образование и работу, чтобы обеспечивать себя и свою семью. И, как ни печально, удается это далеко не каждому… Вам с Ником повезло. Конечно, вам непросто, но посмотри на Ника. Не смотря ни на что, он нашел друзей, мечту. И у тебя получится. Ваши родители строги, но, что бы там ни было, решать тебе. Подумай об этом… — и Лили глубоко задумалась. Они допили чай в мрачном молчании и, спустя какое-то время девушка осталась в комнате совершенно одна. Кот куда-то пропал…
В детстве, в моменты, когда ее что-то беспокоило, Лили поднималась наверх, в комнату бабушки, слушала ее игру на рояле или старые истории и успокаивалась. Но, с тех пор, как уважаемой миссис Джеймс не стало, девушка ни разу не возвращалась туда. Та казалась пугающе пустой и тихой… Но этой ночью что-то заставило ее передумать. Вернуться туда, несмотря на детские страхи, навеваемые этой опустевшей комнатой, было серьезным шагом. Лили нуждалась в уединении, как никогда. Она знала, что если направится туда посреди бела дня, Ник будет волноваться и последует за ней. Поэтому, едва часы пробили полночь, Лили взяла из тумбочки фонарь, пробралась по темному коридору, точно вор, и поднялась на самый верх по лестнице к комнате бабушки. Дверь оказалась не заперта, и ничто не помешало ей войти и осмотреться. Здесь все осталось таким, как было до смерти бабушки, разве что пыли стало больше, так как с каждым годом комната убиралась все реже, до тех пор, пока ее не запустили вовсе…
Раньше ей казалось, что в комнате поселились чудища и, стоит ей войти, они протянут к ней свои большие и страшные лапы. Конечно, никаких чудищ там не было. Лили была уже достаточно взрослой, чтобы знать это, и даже заброшенность и тьма комнаты ее больше не пугали. Пыль и паутина навевали не страх, но грусть. Рояль больше никогда не зазвучит, как и голос бабушки. Некогда самая светлая и добрая комната стала самой мрачной из всех, а убежище девушки превратилось в ничто…
Меряя шагами комнату, Лили осматривала ее, словно заново изучая, миллиметр за миллиметром. Она искала что-то, сама того не ведая. Быть может, те самые тайны, о которых им рассказывала бабушка? Внезапно, смахивая пыль с книжных переплетов, она почувствовала, как ее руки коснулся легкий, едва уловимый ветерок. Грязные от пыли пальцы вздрогнули, как от огня. Окно было закрыто давным-давно и сквозняку было взяться неоткуда. Лили замерла, прислушиваясь к ощущениям и не прогадала. Снизу, из-под половиц, веяло холодом. Там что-то было…
Пнув половицу ногой, она удивленно проследила за тем, как та двинулась и послушно отъехала, открывая черный, как ночь, проход, похожий на крышку погреба. Вырвавшийся наружу холод заставил ее плотнее укутаться в тонкую кофту и попятиться назад. Ничего похожего на радость от обнаружения тайного балкона за библиотекой Лили не почувствовала. Дно люка затерялось глубоко внизу, а единственной опорой являлась старая, прогнившая от сырости и времени лестница. Нехорошее чувство не давало ей покоя. Наверное стоило развернуться и покинуть комнату до утра и вернуться с Ником, но что-то ее остановило. Благоразумие вообще никогда не было частью Лили. Так, сунув фонарик в карман, она стала медленно спускаться вниз… Лестница была крутая и ненадежная, да настолько, что пару раз, оступившись, Лили чудом не свалилась вниз. Приходилось цепляться руками за грязные, местами липкие и пыльные стены, борясь с брезгливостью. Спуск был длинным и, к его концу, руки и одежда девушки были безнадежно испачканы.
Внизу ее встретил запах сырости и гнили. Лили оказалась в крошечной комнате, похожей на кладовку. Она была совершенно пустой и вела к старой, жуткой двери. С противоположной стороны ощутимо сквозило. Протянув руку к ржавой ручке, девушка утешила себя тем, что та, вероятнее всего, заперта, и ей не удастся попасть внутрь. Но, с легкостью повернув ее, Лили отперла дверь. Она застыла. В ней боролись чувство страха и любопытство, пока последнее не победило.
Освещая путь фонариком, Лили переступила порог просторной комнаты, а была это, несомненно, комната, а не некое подобие подвала. Всюду была мебель — сломанная и изорванная, выцветшие обои исцарапаны и перепачканы чем-то темным. Здесь вполне могло произойти что-то на самом деле ужасное… Лили решила не отходить дальше нескольких шагов от двери. Рассматривая комнату, она была готова в любой момент убежать обратно — наверх, потом вниз по лестнице, на второй этаж, закрыться в у себя и спрятаться под теплым одеялом, там, где ей и следовало быть. Но, не смотря на чувство самосохранения, что-то не давало ей попятиться назад, заставляло двигаться дальше, выманивая, словно дичь. Лили чувствовала это, но не могла остановиться. В воздухе повисла гробовая тишина. Ни шороха, ни шума ветерка, абсолютно никаких признаков жизни. Даже воздух здесь казался зловещим.