Чуть позже Лили заметила, что это не единственная комната. Были еще двери, которые, как она могла предположить, некогда вели в ванну и кухню. Ванна, когда-то нежного кремового оттенка, покрылась мерзким налетом и ржавчиной, раковина и кафель были разбиты, пол усыпан щепками и осколками посуды. Все это выглядело жутко. Неестественно. Лили в жизни не могла представить подвала странней и ужаснее этого. Спальня, кухня и ванна были нормальны для любого дома, но разве кто-то мог жить в таком месте?
Внезапно послышался едва уловимый звук, похожий на жадное, хриплое дыхание. Ее? Нет… Что-то приближалось к ней, будто наслаждаясь страхом, накатывающим на жертву огромными волнами. Лили казалось, что чудовища из ее детских страхов ожили, и из темноты к ней вот-вот потянутся их жуткие длинные лапы… Но то, что застыло прямо перед ней, не было чудовищем… Вскрикнув, она с ужасом осознала, что "нечто", стоящее перед ней, похоже на нее как две капли воды.
Они стояли, не шевелясь, лицом к лицу, пронзая друг друга взглядами, не произнося ни слова. Гладкие волосы Лили были чуть ниже плеч, а у той, другой — спутались и свисали ниже пояса неопрятными паклями. Одежда на ней была старая, как в фильмах о прошлом, и глаза карие, почти черные, — в остальном же их было не отличить. Если бы не страх, сдавивший горло, Лили бы непременно коснулась жуткого двойника, чтобы убедиться, что та существует, но она боялась и пошевелиться. Собрав всю храбрость, на которую была способна, девушка заговорила.
— Кто ты? — ее голос дрожал. В царившей здесь тишине произнесенные ею шепотом слова казались криком. Ее копия впервые за долгое время чуть наклонила голову и моргнула. От неожиданности сердце Лили забилось испуганной птицей.
— Никто из живых не знает мое имя… — голос, хриплый и тихий заставил ее вздрогнуть, сделав шаг назад. Он был так не похож на звонкий голос юной девушки… — Линда давно не приходит…
— Ты знала мою бабушку? — удивленно спросила Лили, но ее вопрос остался без ответа, — Она умерла… — ее копия моргнула снова. Глаза, угольно-черные, казались провалами на бледной коже и девушка невольно засмотрелась.
— Жаль… Как тебе удалось войти? — ее копия отмерла и теперь ходила вокруг замершей от страха девушки. Простой вопрос застал ее врасплох.
— Я…случайно нашла лаз под половицей. Он был в комнате Линды, моей бабушки… Дверь была не заперта.
— Надо же… Ловко она замела следы…Говоришь, ты вошла через дверь? — Лили испуганно кивнула.
— Я не понимаю! Ты все время была заперта здесь? И бабушка знала?
— Не просто знала… — внезапно копия остановилась, жуткое лицо замерло всего в нескольких миллиметрах от нее и голос прошипел прямо на ухо, — Она держала меня здесь.
— Нет! — неожиданно для себя прокричала Лили, — Это не может быть правдой! Моя бабушка никому не причиняла зла! Она была хорошим человеком!
— Ты не знаешь, о чем говоришь, девчонка! Пол жизни я провела здесь по вине твоего рода! — оступившись на каком-то обломке, Лили едва не упала, на секунду потеряв копию из виду, как вдруг бледная, холодная, как лед, рука, сжала ее предплечье с такой силой, что там наверняка останутся синяки.
— Что ты делаешь? Отпусти меня! — испугавшись, она попыталась вырваться из цепкой хватки, но не тут то было.
— Ну уж нет! Я слишком долго была в этом подвале! Без меня ты отсюда не выйдешь! — угрожающе прорычала копия и потащила Лили к двери. Остановившись у порога, она задержала дыхание и не могла поверить своим глазам, что переступила его. Долгожданная свобода была совсем близко, но у дома были свои планы. Стены трещали, словно скорлупа, с потолка на них посыпались обломки а пол дрожал, словно от сильнейшего землетрясения, но Лили точно знала, что в этих краях его не бывает! Это невозможно! Спастись не было ни шанса. Мысленно прощаясь с жизнью, девушка чуть не плакала, но ее копия так легко сдаваться не собиралась. Лили почувствовала лишь рывок вверх, в сторону и вниз, как уже стояла на улице одна, перед разваливающимся поместьем Джеймсов, где прямо сейчас гибли все дорогие ей люди…
Глава пятая
…Давным-давно, еще в конце семнадцатого века, в одной из многочисленных английских деревушек жила семья Марксов — мужчина и женщина. Они не были ни богатыми, ни бедными. Жили в крохотном уютном доме, им хватало на жизнь и большего они пожелать не могли, разве что ребенка…
Миссис Маркс относилась к типу людей, что готовы верить во всякую чушь, какая только донесется до их ушей. Так, попав к гадалке, она услышала первое предсказание о девочке, что станет им дочерью, и принесет погибель. Любой здравомыслящий человек с уверенностью сказал бы, что она не в своем уме, но только не миссис Маркс. Та ожидала появления ребенка с ужасом…
Однажды, в холодную лунную ночь в семье Марксов родилась дочь. Ее назвали Вайолет Маркс и она была самой замечательной девочкой, какую только можно представить. Все ее любили и восхищались. Но, все же, были и те, кому она не по нраву. Одной из таких была Кассандра. Молодая девушка, что выделялась из толпы благодаря своим пепельно-серым волосам и угольным глазам, один из которых порой казался багровым, будто наливался кровью. Вид это придавало такой устрашающий, что ни один селянин не решался подойти к ней и заговорить…
Она переехала в эту глушь недавно, по слухам, из далекого города. Кассандра заставляла оборачиваться на себя столько же людей, сколько и Вайолет, но ее сердце было занято одним юношей, Клаусом. К сожалению, он был влюблен в другую. В Вайолет. Не прошло и нескольких месяцев, как они обвенчались. Народ только и знал, как говорить о них: она была известна добротой, мужеством, пониманием, он — невероятной силой и выносливостью, лучший охотник и мастер своего дела. Так, сама того не ведая, Вайолет нажила себе злейшего врага, какого только можно было представить…
Однажды, в дом Марксов пробрались разбойники. Вайолет и ее родителей связали в подвале собственного дома. Головорезы оказались вооружены и Марксы ничего не смогли поделать. Соседи не слышали их криков и ничем не могли им помочь. Оставалось только надеяться, что негодяи заберут то, что им нужно, и оставят их в покое.
— Где она? — спросил тот, что повыше. У него не было правого глаза, а щеку перечеркивал длинный уродливый шрам. Одет он был неряшливо, как и подобает разбойнику, но выделялся среди всех других. Он был главарем. Его единственный глаз смотрел уверенно, надменно, грозно. Остальных же веселил испуганный вид жертв, в их глазах читалась похоть, жажда услышать предсмертные крики пленников. Во всех них было что-то отвратительное.
— Кто? — удивленно переспросила Вайолет. Из всех связанных лишь она не казалась испуганной, в то время как ее мать не была способна вымолвить ни слова.
— Не строй из себя идиотку! Ты прекрасно знаешь, о чем мы говорим! — на сей раз говорил один из подчиненный, точнее не говорил, а орал, брызгая слюной, и, видимо, позволил себе лишнее, так как тут же получил ногой одноглазого в живот и скривился, согнувшись пополам.
— Прошу его извинить, он несколько не воспитан, — будто ничего не случилось, произнес он, — Мы ищем девушку с пепельно-серыми волосами и черными глазами, ее зовут Кассандра, носит приметный красный камень на груди… — меряя шагами комнату, он остановился, — По глазам вижу, что видели такую. Ну что ж… Скажите нам, где она, и никто не пострадает… — мистер и миссис Маркс уже открыли было рот, чтобы ответить, но дочь остановила их.
— Постойте. Сперва ответьте, зачем она вам?