— В городе не все ладно, — процедила сквозь зубы ее спутница. — Ты ни о чем не успела переговорить с Гледой еще в Опакуме? Или еще с кем из их отряда?
— Гледе было не до разговоров, — призналась Рит. — С Бретом я разговаривала. Но он больше сам меня расспрашивал. О Хели, о Фризе, о тройном менгире. Ну, и рассказывал кое-что. Положил взгляд на Шаннет. Надумал подружиться с красоткой.
— Погибла Шаннет, — покачала головой Филия. — Геройски погибла. Как и все прочие. О Кригере не рассказывал?
— О капитане, что в зверя обратился и зарубил хорошего парня? — вспомнила Рит.
— О нем самом, — кивнула Филия. — В городе была пара случаев. Всего пара, тут старательные храмовники, бдят, но и эта пара причинила немало хлопот. Натворила дел. И ведь один был из стражников, всю семью зарубил, а потом сел трапезничать. Детей своих есть. Возможно, некоторые из них были еще живы.
— Давно? — побледнела Рит.
— Недавно, — оглянулась на отряд Хелта Филия. — Уже после падения опакумского менгира. Считай, что в новое время. Тот, что с детьми — пять дней назад. Зарубили его. А еще один жил бобылем. Три дня назад бабку-соседку разорвал, сердце у нее вырвал и исчез. Весь город перевернули, так и не нашли. Тут теперь все по домам сидят. Под замками. Стража с оружием и спит, и по нужде ходит. Храмовники каждый день бурду свою спасительную разносят. И все одно, осколки видишь?
— Да, — прошептала Рит.
— Чуть ли не треть горожан перебила домашнюю утварь и ушла из города. Сначала через ворота, а когда Ярн приказал ворота закрыть, с веревками через стены, через подземные ходы, город же над древними штольнями построен. Разве удержишь?
— Хорошо, что с веревками, — сказала Рит. — Значит, что-то еще есть в голове.
— Безумие — оно ведь разума лишает, а не головы. Зверь ведь тоже просто так в пропасть не кинется, — пробормотала Филия. — Возможно, что тот стражник краешком ума соображал, что он творит. И желал собственной смерти. Когда его убивали, и с места не двинулся. Считай, что голову под меч подставил. И знаешь, если это все еще жатва, то о такой жатве я не слыхивала. Вон мой дом. Хелт! Видишь? Да. Перед менгиром… Там где уголь… Нам туда. Демон меня раздери… Вот почему стражник морщился, когда меня увидел. Рассказывать не хотел…
Домик, который стоял в ряду себе подобных, соединяясь с ними оградой, и который сам служил частью ограды перед черной иглой устремленного в небо менгира, был сожжен. Точнее, пережил пожар. Покачивались на петлях обугленные дверные створки, чернела закопченная стена, наполовину провалился потолок. Прибитые над дверью рога были обломаны и тоже обожжены. Вокруг ступеней валялись осколки горшков и склянок.
— Вот ведь, — спешилась Филия. — Был дом, и нет дома. Точно ведь соседи постарались. Все те, кого я лечила, заговаривала, кому помогала с родами, с кого лишней монеты не взяла, а порой и сама одалживала. Суеверия… Никакой благодарности.
— Трудные времена, — заметил Хелт, спрыгивая с лошади. — Ты бы не спешила, голубушка. Дело такое. А ну-ка…
Он подозвал двух ближайших воинов и махнул рукой.
— Проверьте, что там изнутри.
Воины пробыли в доме не более пяти минут. Вышли обескураженные.
— Все разбито, разграблено. Никого нет. Еще и нагажено на пол.
— Без этого не обходится, — поморщилась Филия. — Всякий избыток выхода требует. Ладно, я быстро. Кто со мной?
В доме, куда Рит вошла вслед за Филией вместе с Хелтом, и в самом деле воняло нечистотами, гарью и еще чем-то, напоминающим сгнившую плоть. Рит прижимала к носу и рту платок, а Хелт вполголоса поминал демонов и прочую нечисть.
— Вот здесь, — показала Филия пятно на полу. — Сама не видела, но по рассказам — вот здесь ваш король, Хелт, был смертельно ранен. И, возможно, вы бы вовсе были уже без короля, если бы не один… лекарь.
— Хопер? — вспомнила рассказ Рит. — То есть, Бланс?
— Он, сердечный, — кивнула Филия. — Все боялся, что нельзя слишком долго светиться под одним и тем же именем в проездных книгах. Как будто их кто-то листает. Ничего не осталось, ничего. Ладно. Пошли, нам во двор.