— Брикер!
— Брикер? — переспросила сестра.
Она открыла глаза, и Ролиг отпрянул. Чернотой все было залито у нее под веками. Не осталось ни зрачков, ни белков, ничего. Две пропасти, две бездны уставились на Ролига, окатили его холодом, да так, что он вдруг понял, что уже стоит в боевой стойке с выставленным вперед дротиком.
— Что с тобой? — сдавленно простонал он, потому что слышал древние сказки, что если вселится в человека демон, то перво-наперво чернеют у него глаза, потому как нутро у всякого демона чернее самой черной ночи.
— Что со мной? — снова переспросила сестра, зажмурилась, потрясла головой, проморгалась. Нет, вроде бы обычные глаза у нее. Только взгляд у этих глаз стал необычным. Обжег он Ролига. Никогда не упускала случая Брик посмеяться над младшим братом, подшучивала постоянно, но никогда и не смотрела на него как на пустое место.
— Так…
Брик ощупала собственные плечи, голову, не стесняясь Ролига, помяла грудь, бедра, коснулась лона сквозь потертые порты, удивленно подняла брови. Посмотрела на Ролига, проговорила то ли своим голосом, то ли не своим, как будто нездешний говор вплетался в ее слова:
— Вот как это значит в ощущениях… Сколько лет?
— Пятнадцать, — растерянно пробормотал Ролиг, отступая еще на шаг.
— Мне сколько лет? — уточнила Брик.
— Восемнадцать стукнуло на днях, — всхлипнул Ролиг.
— Надо же, — усмехнулась Брик. — Я, похоже, еще и девственница. И даже изъянов никаких не чувствую. Спасибо хоть на этом… На паллийском лопочешь, значит? Ты кто?
— Как кто? — вовсе пустил слезу Ролиг. — Брат твой младший! Единственная родная душа на побережье! Ты перегрелась, или что? Мы на охоте с тобой!
— Перегрелась, — кивнула Брик. — В крутую сварилась, похоже. Кожа так уж точно слезла в пламени, а потом уж и все остальное.
Поднялась на ноги, но не так, как поднималась Брик, а как-то по-другому. Словно горная кошка, видел их Ролиг издали. И дротик подхватила по-другому. Ловко крутанула его в руках, осмотрела лепесток наконечника, попробовала ногтем заточку, ощупала смоленую примотку, разочарованно покачала головой.
— А оружие-то дрянь.
— На варана годится, — надул губы Ролиг.
— Вы тут варанов добываете? — сдвинула брови Брик. — Только не говори мне, что я у Соленого залива.
— А где ж тебе еще быть? — бросил дротик и в отчаянии упал на колени Ролиг. — Тут, кроме Крабовой деревни на сотню лиг в любую сторону не души. А если на юго-восток, то и тысячи на две!
— Твою же мать… — скрипнула зубами Брик и даже как будто собралась переломить дротик об колено, но не сделала этого. Прищурилась, посмотрела на Ролига, спросила:
— Сколько отсюда до деревни?
— Лиг пять, — шмыгнул носом Ролиг.
— Как там… — она наморщила лоб, — как бухта-то называется… Лет двести здесь не была. Да. Кривая бухта. Прозрачная речка. Помню. Соляные купцы есть?
— Какие двести лет? — оторопел Ролиг. — Тебе же всего…
— Еще раз…
Она холодно посмотрела на Ролига, и заставила его похолодеть не только от взгляда, но и изнутри, потому что не Брик на него смотрела, а другая девушка. И хотя взгляд ее уже не казался черным, но как будто всесильная ворожея коснулась лица сестры. Выпрямился и сузился нос, потемнели брови, ресницы, выгоревшие на солнце, стали длиннее, исчез шрам на левой скуле, заострился отцовский, как говорила Брик, подбородок. Вроде бы, если не приглядываться, все та же Брик стояла перед Ролигом, разве только красивее стала, много красивее, а если всмотреться, то сердце начинает стыть, потому как мимолетность, что изменяла ее лицо, казалась предвестием какой-то ужасно неотвратимости.
— Еще раз, — она холодно смотрела на Ролига. — Соляные купцы в бухте есть?
— Так не сезон же, — прохрипел, сглотнув, Ролиг. — По весне купцы приезжают, да и то неизвестно, война, говорят, на том краю света намечается. Или уже идет. Пару месяцев назад фризские галеры проходили. Ты не помнишь, или что? Сейчас только небольшой пиратский двухмачтовик в бухте. Водой запасается, борта смолит. Оттого мы и из деревни ушли. Нам еще дня три здесь бродить, не меньше…
— Сколько пиратов на судне? — спросила Брик.
— Так человек сорок, не меньше, — заныл Ролиг. — С таким судном всё двадцатка нужна, мало ли. С парусами управиться не просто, когда и весла приходится на воду опускать, хотя толку от них мало. Только половина из той сороковки сейчас в деревне, думаю. Убивать — не убивают, но грабят все, что плохо лежит — тащат. В прошлом году бабку изнасиловали. А те, кто помоложе, на всю неделю в пески, как вот мы с тобой.