— А это мы еще обдумаем, — оскалился мордатый. — Может, и у тебя совета спросим. Пояс расстегивай.
— Пояс? — не поняла Гледа.
— Пояс с мечом снимай! — заорал мордатый. — Ни к чему он тебе!
Гледа потянула за конец ремня, оглянулась. Ее отряд выстроился поперек дороги точно так же, как и охотники. Девицы держали руки за спинами. Прочие были готовы к бою. Ашман надел маску. Скур что-то сплетал в пальцах.
— Ну? — зарычал мордатый, протягивая огромную ручищу.
— Держи, — пожала плечами Гледа, вкладывая в мозолистую ладонь ремень вместе с ножнами и съезжая ладонью на рукоять меча. — Крепко держи.
Клинок выскользнул из ножен мгновенно. Блеснул острием под подбородком забулькавшего кровью мордатого и, к изумлению разбойников, тут же полетел в сторону. Полетел вслед за хрупкой черноволосой девчонкой в длинном платье, которая вдруг обратилась в детскую игрушку-юлу, обернулась вокруг себя, закрутилась, словно танцующая гебонка на праздничной ярмарке, окрашивая дорогу, одежду, руки, собственное платье в алый цвет. И понеслось быстрое и кровавое месиво — с руганью и хрипом, со стоном и блевотиной из рассеченных грудин, со скрежетом и лязганьем. Одна, две, три, четыре секунды. И все. И нет охотничьей слободки.
Когда схватка была закончена — не меньше десятка воинов срубили и спутники Гледы, да и Андра с Фоштой с трудом вытаскивали засевшие в тела лучников болты, — дочь Торна оказалась в крови с головы до ног. Но пошатывалась и улыбалась она не от запаха крови, а от легкости, которая накатила на нее. Так, словно эти охотники были затычкой в узком тоннеле, через который она должна была пройти. Через который она только и могла дышать.
— Не поддавайся, — покачал головой Ло Фенг. — Хуже смертного хмеля нет ничего. Будь в стороне. Всегда в стороне.
— Попробую, — скривилась она и добавила, положив руку на живот. — Если бы еще и вот это отринуть.
— Оно растет… — прошептал Скур, который не спускал взгляда с Гледы.
— Живот же не вырос еще? — не поняла Гледа.
— Нагонит, — сказал Скур.
— Ты колдовал? — спросила она.
— Я постарался увидеть… — ответил колдун. — Ты дала ему за эти секунды недели две, не меньше. Не подгоняй его… ее.
— Я бы хотела распрощаться с ней как можно быстрее, — призналась Гледа.
— Потерпи до Райдонского монастыря, — попросил Скур. — У тебя есть другое платье?
— Другое платье? — удивилась Гледа и как стояла с обнаженным мечом, так пошла в сторону ближайшей избы, возле которой приметила колодец с журавлем.
Кто-то из сестриц догнал ее, когда она уже стягивала через голову вымазанное в крови одеяние. Стягивала, не стесняясь собственной наготы, не думая о том, что до ее спутников всего пара сотен шагов. А ведь на ногах у нее была уже ее собственная кровь.
— Я — Андра, — сказала сестрица, прикрывая Гледу куском холстины. — Отличить легко. Пока легко. У меня ленты в косах. А у Фошты просто бечева. А как назавтра выйдет, посмотрим. Вот мыло. Подожди, я наберу воды. Главное, волосы промыть от крови, а то колтуном засохнут, замучаешься отмачивать. Жалко резать, и так короткие. Фошта сейчас принесет твой мешок. Там ведь есть какая-нибудь одежонка? Хотя Ло Фенг сказал, что тебе лучше быть в платье.
— Скоро мы будем у меня дома, — прошептала Гледа. — Там должно быть много платьев. Моей мамы. Если, конечно, у меня все еще есть дом.
— Эй! — окликнула Гледу, подходя, вторая сестрица. — Скур сказал, чтобы ты не снимала браслеты. Чтобы ни произошло. Это пожелание Филии. И вот еще что. Я стянула пару сапог с одного из этих уродов. Не слишком хороши, но вроде на твою ногу. Хотя бы пока отеки не спадут.
Гледа взглянула на камни, нанизанные на бечеву, что оставались на ее запястьях, почесала покрытую язвами кожу под немудрящими браслетами, но сбрасывать ненавистные ее новому телу обереги не стала. Скрипнула зубами и стала намыливаться, тем более, что Андра уже вытянула из колодца жестяное ведро холодной воды. А ведь бардовая, с зеленоватым оттенком полоса переползла уже и колени.
— Знали бы, дали бы тебе носки парой лиг позже, — засмеялась Андра, окатывая Гледу водой. — А ты красивая… Даже с этой кожей на ногах.
— Да уж, — согласилась Фошта, рассматривая мускулистое и ладное тело девушки. — Явно не лежала в постельке до семнадцати лет. Готовилась к тому, чтобы служить в Одалской гвардии?