Заячий дозор или, как назвал его Хелт, первая исконная йеранская крепость в этом краю, предстал отряду Лона, который двигался хоть и не быстро, сберегая лошадей, но без привалов с самого утра, в виде небольшой, сложенной из известняка крепости, окруженной обычными деревенскими домами, правда, не рубленными избами, а белостенными мазанками, и именно этот белый цвет вкупе с горящими тут и там в вечерней полутьме кострами позволял хоть как-то осмотреться в накатывающей ночи.
— Отдых — пара часов, не больше, — появился из сумрака Хелт, дождался, когда Рит и Филия спешатся, приказал забрать у них лошадей и тут же выставил вокруг девушек охрану из всех своих воинов. Из этой же темноты появились Брет и Варга и поставили прямо на деревенский проселок длинную скамью, возле которой еще двое воинов тут же начали устраивать костер.
— Мы отойдем, — сказала Филия, поймав взгляд Варги, и потянула Рит за рукав в сторону.
— Что такое? — спросила та.
— Облегчиться не хочешь? — спросила спутницу Филия и уже на ухо прошептала чуть слышно. — Беда.
— Что такое? — не поняла Рит, поправляя спрятанную под одеждой бутыль, которая изрядно уже надоела ей за целый день.
— Какая-то магия, — ответила Филия. — Какая-то сильная магия в крепости или рядом. Или ты не чувствуешь?
— Как? — спросила Рит, поднимая руки, на запястьях которых темнели браслеты из камней Филии. — У меня словно тугая повязка на глазах. Мало того, что я ничего не чувствую, я еще и с трудом привыкаю к такой тяжести. Это же не жемчуг, и не обычные украшения.
— Привыкнешь, — твердо сказала Филия. — Мало того, что привыкнешь, будешь еще и обращаться к их силе и видеть больше, чем без них. А пока лучше так. Даже для меня ты как неразличимое темное пятно. Но пока поверь мне на слово. В крепости или рядом сильная магия. Может быть, даже нечеловеческая. И знаешь, что самое интересное? Почувствовал это и Варга. Он меня и предупредил. Через Брета, конечно. Брету, кстати, тоже не по себе. Но у него в роду кое-кто был…
— Варга колдун? — спросила Рит. — Я сразу не успела к нему присмотреться, а теперь как будто уже ничего и не вижу.
— Разглядишь еще, — сказала Филия. — Главное, будь осторожна. Ты сберегаешь невероятную ценность. Поняла?
— Куда уж понятнее, — нащупала бутыль Рит. — Лучшее одалское вино. Искушение, спрятанное в изящный сосуд. Будь я пьяницей… Ладно. Но какова природа той магии, что ты ощутила? Она несет опасность в себе?
— Всякая непонятная магия несет опасность, — пробормотала Филия. — Даже если она и не грозит тебе сию секунду. Или думаешь, что взгляд Коронзона в летнем дворце йеранского короля в Урсусе не нес никакой опасности? Просто все дело в том, что Коронзон не желал нашей смерти. А кто-то другой может ее и пожелать. Ладно, пошли, кажется, принесли еду, а нам еще половину ночи быть в пути. Вроде бы бивак приготовлен уже за рекой, а до брода еще нужно добраться.
— Почему принц Хедерлиг торопится убраться от Заячьего дозора? — Рит оглянулась на крепость, которая на фоне звездного неба казалась внушительным укреплением. — Разве не умнее было бы отправиться отсюда утром? Или войско Фризы поблизости?
— Нет поблизости никакого войска Фризы, — ответила Филия. — И гебонских банд тоже нет, окрестности были очищены от них, пока Хедерлиг приходил в себя. Что касается того, что умнее, а что глупее, я не слишком сильна в придворных тонкостях, но насколько мне известно, мудрость правителя зачастую равна мудрости советчиков, которые его окружают. Да, если что, Лон уже послал пятерку воинов навстречу Ходе. Хедерлиг настаивает, чтобы рукоположение наместника проводилось по всем правилам, а в Заячьем дозоре даже алтаря настоящего нет. В любом случае, до завтрашнего утра спокойной ночи у нас не будет.
— Главное, что будет хотя бы какая-то, — пробормотала Рит.
Они вновь отправились в путь уже через час, хотя лошадей к ним привели не прежних, а свежих. И все же это ночное передвижение по пыльному проселку, когда вокруг не светилось ни единого огонька, как будто весь этот край был выкошен какой-то страшной болезнью, наполняло Рит гнетущей тяжестью. Она не хотела спать, и хорошо держалась в седле, она могла бы держаться в седле и несколько дней подряд, та же бабка Лиса не раз с восхищением повторяла, что если бы Рит родилась мальчишкой, то была бы первой среди ровесников во всех мальчишеских забавах и никому бы не уступила в стойкости и силе, но тяжесть, которая не давала ей покоя, была другого рода. Она была сродни ощущению пропасти, которая невидимо раскинулась в шаге от дороги. Хотя, Рит прекрасно видела, что никакой пропасти рядом нет.