Германия. 1930 год. Я - мужчина средних лет. Меня зовут Георг. У меня связаны руки за спиной. Двое в черных плащах вытаскивают меня из машины. Мне страшно. Они военные. Они меня сбрасывают с обрыва в реку. Я затылком ударился о камень. Река быстрая. Меня несет вниз по течению. Я все время ударяюсь о камни. Вижу свое тело со стороны. Его уносит дальше. Полное безразличие.
Англия. 1812 год. Я - женщина. Мне около 30лет. Меня зовут Элизабет. Я сижу перед зеркалом и причесываю свои роскошные кудрявые рыжие волосы. (Я понимаю, почему я всегда стремилась, будучи от природы светловолосой, перекрашивать свои волосы в рыжий цвет. В студенческие годы я это делала хной, а сейчас краской для волос.) Мне хорошо, я улыбаюсь. Я отношусь к среднему классу. На мне серое старинное платье с буфами и высокой талией. Комната небольшая. Это спальня. Два окна. Она не отапливается. Большая деревянная кровать, кресло, комод, покрытый белой кружевной салфеткой. У меня заболела голова. (Именно так, как она болит у меня сейчас.) Я стягиваю голову полотенцем. (Надо же, я тоже это делаю.) Я лежу на кровати одетая. Приходит служанка. Ей около 50 лет. У неё на голове наколка. Она мне что-то дала. Вижу более ранние события. Я в гостиной. Там много народа. У меня болит голова. Горит камин. Я хозяйка. Это гости. Мужчина с тростью, что-то мне говорит. Я еле сижу. Головная боль нестерпима.
Средние века. Россия. Я - мужчина в шлеме. Седой, с бородой. Стою в окружении таких же воинов. У меня болит голова. Стрела попадает мне в грудь. Я падаю. Я раньше был ранен в голову. Вижу свое тело со стороны. Я умер.
Россия. 11.. год. Мне 20 лет. Зовут меня Иван. Я скачу на рыжей лошади с другими всадниками. На мне только доспехи, прикрывающие грудь, голова открыта, у меня босые ноги. Из засады мне попадает стрела сзади в голову. Двое воинов вместе с женщинами находят меня на поле боя. Женщина-знахарка вытаскивает стрелу. (Да, действительно раньше женщины искали раненых и оказывали им помощь после сражения.)
Как вы понимаете, головная боль Галину Петровну больше не беспокоит. Более того, когда она в связи с одной из своих проблем побывала в Древнем Египте, то увидела, что жили египтяне весело, а в Египте было более зелено, чем сейчас. А посмотрев передачу по телевизору, где ученые пытались найти китайского снежного человека, она заметила, что ей так и хотелось крикнуть им: "Ищите выше". Она уж это точно знает.
2000 лет до н. э. Снег и горы. Холодно. Пасмурно. Снежный человек. Чувствую опасность. Жду чего-то. Тоска. Одиночество.
Многие люди тратят массу времени и усилий, чтобы создать свое генеалогическое дерево. Архивы, пыльные бумаги. А не проще ли просто заглянуть в свой биокомпьютер и заодно решить свои душевные и физические проблемы.
Прошлые жизни сживают со света.
Мудрость, но не народная
Устрой поминки по прошлым жизням.
Простенький совет
Коварство прошлых жизней изумляет, но не страшит.
Автор
Легкая голова и легкое тело
Наш дух есть существо, природа которого остается неразрушимой и который будет действовать непрерывно и вечно.
Гете
Мне ещё раз хочется написать о головной боли, уж слишком часто у людей болит голова. Тем более что это голова моего редактора сначала русско-английского медицинского словаря-разговорника, а потом и французского, и немецкого, и испанского. Английский уже выдержал пять изданий. Другими словами, очень дорогая для меня голова. Я принесла свою первую рукопись словаря в издательство "Русский язык" ровно четверть века тому назад. И уже тогда мой редактор без пачки пенталгина в день не представляла своего существования. Голова у неё болела с детства. Головными болями страдал и её отец, к тому времени его уже не было в живых. Я сразу предложила ей избавиться от боли, точно так как это сделала и сейчас. Тогда она сказала: "Да вы что, вы же хирург, а я прагматик. Во все ваши прошлые жизни я не верю". Проблема её головной боли даже сына заставила закончить медицинский институт и стать невропатологом.
И вот спустя двадцать пять лет мы снова вернулись к её головной боли. Она по-прежнему прагматик, но я уже сертифицированный психотерапевт. Без бумажки ты не специалист и веры тебе нет. Ну так уж мы устроены.
1637 год. Война Пруссии с Бельгией или с Францией. Воюют княжества. Ливонский орден. (Надо дома посмотреть в энциклопедии и уточнить.) Взрыв в стороне. Я его вижу. (У меня горит голова и даже щеки, дрожь в теле и слезы сами текут). Я - Иоганн. Вижу свой дом. Это Бремен на границе с Фландрией. Бельгия. Обычный простой дом, двухэтажный. Мать рыжеволосая, в чепце. Зовут её Анна. Крутая лестница на второй этаж. Готовят еду. На столе хлеб, мясо. За столом сидят 12-14 человек. Приходит какая-то женщина. Вижу очень большой камин, стол, буфет, подсвечники, тряпка на полу вроде ковра. Картины. На них пастушки и пастухи. Они написаны на религиозные темы. На буфете очень красивые чашки. Приходит ещё народ. Мужчина в бархатном камзоле черного цвета с белым воротником. Моя 18-летняя сестра Катрин рыжая, высокая, худая - бежит встречать гостей.
Меня провожают на войну. Территория Пруссии. Вижу, готическими буквами написано: "Броклин". По узким мощеным улочкам идут моя мать и мой отец. (Он и в этой жизни был моим отцом. Отец всегда со мной.)
Поле боя. Холмистая местность с желтой выцветшей травой. Я лежу. Ноги вместе. Руки разбросаны в стороны. Красочные погоны, темно-зеленый мундир с пуговицами, коричневые высокие ботинки. Рядом длинное ружье. Я смотрю на себя со стороны. Я ранен в голову за левым ухом. Я - душа. Я не ухожу от тела. Я плачу. Дрожу. Жалко. Вижу, что я тоже рыжий, но без веснушек. Слышу грохот. Полетела вверх. Хорошо. Легкость. Не знаю, куда я лечу. Выжженная земля. Полетела на юг.
Женщина на поле. Поле все выжженное. Что-то собираю. Не знаю. А нас целая компания. Меня зовут Инесса. Я - крестьянка. Идем домой. Обычный одноэтажный дом из булыжника. Коровы, собаки, куры. Куры рыжие с красным. Сколько уже было рыжего. (Вот поэтому я крашусь хной.) В корзинке у меня... что там - не понимаю. Плоды - не плоды. Я такого ни разу не видела в этой жизни. Шум. Народ. Детей пятеро. Один мальчик и 4 девочки. Возятся, орут. Муж какой-то угрюмый, волосатый, лет пятидесяти. А мне 30-40 лет. Это Северная Нормандия. Вижу газету и готические буквы: 1738 год. Мой муж нелюдим. Чего-то там ковыряется и не реагирует ни на что. Мы живем очень хорошо. Много земли. Дом простой, но просторный. Голова не болит. Хочется вернуться.
Я лечу. Старинные города. Литва. Собака беленькая, хорошенькая. Дом деревянный. Толстая хозяйка. Ой, а собака-то - это я. Курчавая. Средних размеров. У меня там тоже голова болит. Это начало XIX века, моя хозяйка это моя тетка Надежда Яковлевна. Я лежу в сарае. (Опять я плачу.) Я ухожу наверх и опять возвращаюсь к дому. Потом мечусь в облаках. Легкость необыкновенная. Так вот почему у меня три собаки. Двух из них я подобрала на улице. Одна из них Берта - это копия меня, той.
Я среди книг. Много книжек. Я молодой человек. Мне около 30 лет. Похож на Иоганна, но не рыжий. Темная борода. Грязные ногти. Волосы русые с рыжим оттенком. У меня есть отец. Я хожу гордо. У меня широкий шаг. Это Россия. Это середина XIX века. Читаю по-русски. На мне кафтан, башмаки. Сижу на деревянном стуле. Вижу на календаре 1839 год. Я листаю громадный фолиант, какую-то летопись. Древнерусский язык или старославянский. Злюсь. Ничего не могу прочитать. Это маленький городок. Может быть, Смоленск. Русская церковь. Я иду по городу и захожу в какое-то учебное заведение. Меня бьют по спине за то, что не выучил. (Вот почему я всю жизнь с этими рукописями под мышкой ношусь.) Чувствую спину. Голова болит. Щеки горят. Отец моего Иоганна гладит меня по голове. (Он везде мой отец.) Он меня утешает. Все пройдет, неправильно делаешь, не слушаешься. Я не плачу. Я опять вижу Иоганна, но он черный, как тень. Я умираю старым, седым, с головной болью.
Жажда. Пить хочу. У меня болит голова. Я ужасная змея. Ползу по дереву. Ем плоды. Под левым глазом голова болит. Я очень красивая. Плоды терпкие, черные. Это не наша Земля. Глаза, как человеческие. Снова вижу черного Иоганна. Вижу дырку у него в голове и чувствую головную боль. Ну почему он от меня не уходит?
Открытое темное пространство. Я там дышу. Смотрю сверху. Я там ношусь. Сумасшедший полет. Чувствую там свою голову. Она горячая. Мне хочется выйти из темноты. Чувствую свободу. Поднимаюсь ещё выше. Голова в серо-голубом. Чернота далеко. Мне не хочется больше на Землю.