«У меня появляется ощущение, что я живу как дикарка, и опасения по поводу последствий, когда я делЪю так, как хочу, не обращая внимания на реакцию окружающих. Я чувствую себя не в своей тарелке, когда на меня влияют желания и страхи окружающих».
Отношения, основанные на убеждении, что другой несет ответственность за то, что мы испытываем, ведут к беспомощности, стагнации, сумасшествию. Но они также предоставляют нам оправдания и алиби, особенно если относятся к тому, что произошло в детстве.
«Мне никогда не давали говорить то, что я думаю, поэтому я и не могу выражать свои чувства».
«Мне говорили, чтобы я держала все под контролем, поэтому я не могу пустить все на самотек».
«Мне говорили, что сексуальность — это плохо, я и стала фригидной».
Не отрицая психологического воздействия, созданного эмоциональной, сенситивной и психической зависимостью детей, мы продолжаем поддерживать это воздействие.
Есть вещи, которые мы понимаем сами в конкретный жизненный момент, а есть то, за что мы продолжаем цепляться многие и многие годы.
Не клянемся ли мы тайно в верности на всю жизнь родительским установкам, которые тем не менее отвергаем? Чаще всего мы переносим родительскую миссию на значимых в нашей жизни людей, в наши отношения с близкими, в наше общение с окружающим миром. Такая динамика часто происходит в парах, где один из партнеров вкладывает в другого то, что он не может принять в себе. В этом случае партнер, как правило, рассматривается в качестве причины эволюции наших чувств.
«Если бы ты не заставил сделать меня аборт, я бы все еще любила тебя».
«Если бы ты постоянно не бегал за мной и не названивал, сейчас я уже была бы равнодушна к тебе и больше не страдала бы».
«Если бы ты не был таким зависимым, я чувствовала бы себя свободной».
Партнер рассматривается как источник наших чувств и горьких воспоминаний. Следовательно, он должен изменить их, исправить, удалить.
«Из-за него я стала такой. Он должен перестать вести себя подобным образом, и тогда все будет лучше».
Во всем этом есть один парадокс, который состоит в том, что мы одновременно наделяем нашего партнера безграничным всемогуществом и довольно сильно верим в то, что он обязан измениться, взяв на себя ответственность за наши несчастья, под давлением чувства вины, которое мы у него вызываем. Что-то наподобие фантастической борьбы (фантасмагорической или реальной) возникает в некоторых отношениях (супружеских и родительских) и продолжается на протяжении многих лет. Супружеские или родительские войны, которые продолжаются многие поколения, начинаются с чистой нелепицы. «Я не считаю себя ответственным за все, что я чувствую и переживаю».
И вот мы хотим изменить партнера во имя его или нашего блага.
Я хочу изменить партнера
Перспектива (которую мы сами себе представляем) ответственности партнера загоняет нас в распространенную в отношениях ловушку: попытку заставить партнера измениться. Это кажется таким логичным и очевидным.
«Я не разделяю нервозность моей коллеги, но она передается в итоге и мне. Понятно, что она должна перестать нервничать. Для нее это будет только лучше».
«Я бы хотела, чтобы мой парень сопротивлялся мне, чтобы я смогла проявить себя. Он всегда согласен со мной, и я не понимаю, кем я становлюсь рядом с ним».
«Я все время испытываю фрустрацию, когда общаюсь со своим отцом, потому что он никогда не выражает своих чувств. На протяжении многих лет я жду настоящего общения с ним. Наверняка он чувствует что-то, но никогда не говорит об этом, я тоже никогда не могу его разговорить. Поэтому я иду в атаку и спорю с ним, а он злится и прерывает отношения».
«Моя мать наводняет меня своими желаниями и страхами, она должна научиться себя контролировать, не изливать на меня все свои опасения и тревоги».
Глубокое желание изменить другого, чтобы, наконец, мы смогли бы почувствовать себя лучше, чтобы прошли все болезни и страдания — вот одно из наших самых фрустрированных и обоснованных стремлений. Попытки изменить другого, начать с него осложняют жизнь. Они цементируют отношения и приводят их в состояние застоя.
«Я изначально знаю, как все будет. Я скажу ему об этом, а он ответит мне вот так. Он всегда такой...»
«Я никогда не смогу рассказать своей матери, что живу с разведенным мужчиной или что уже делала аборт. Она отвернется от меня, как будто я больше не ее дочь».
Ставя на первое место пыл, с которым наш партнер защищается, мы избегаем возможности выслушать его, понять, чем он задет.