Сижу и сортирую письма. Время подошло. Каждый день сижу с утра до вечера. Устал. Конца не видно. Стопки высятся, кривятся, падают. Я их поправляю. Есть письма от врачей с различными вопросами. Есть из учреждений. Есть от тех, кто овладел методом лечения, набрал ценнейший опыт и хочет поделиться им. Есть письма от совершенно беспомощных людей из Магадана, Читы, Улан-Удэ, которые помочь себе не могут и просят вылечить их: «Пришлите телеграмму, можно ли приехать на лечение к вам? Если да, я приеду!… Да разве это выход — лететь с болями в пояснице из такой дали!? Часть этих писем я позже постараюсь коротко прокомментировать. Сейчас же, думаю, разумнее всего начать с того письма, с которого для нас, больных остеохондрозом, началась практически другая эра. Прислал его Лев Николаевич Усачев, только что вернувшийся из Приэльбрусья.
«Вечерами после катания с Чегета мы с женой занимались чудесным населением от недугов с помощью приборчика «Эледиа» Трое горнолыжников были избавлены от давних мучительных болей в коленях и контрактуры мышц (достаточно одного или нескольких сеансов по 5 — 10 минут). Четырех горнолыжников мы вылечили от радикулита (здесь на лечение уходило час — полтора). Один из них лежал пластом в известной вам высокогорной хижине у кафе «Аш. Из-за болей его не могли спустить даже на носилках. А после лечения он встал и отказался уезжать. Катался с нами». Встал и катался на лыжах вместе с ними? — ничего похожего до сих пор ни один метод нс давал! «Сконструировал этот прибор, — читал я дальше, — еще в 73-м наш обнинец Иван Андреевич Леднев, кандидат физико-математических наук. Механизм воздействия приборчика и метод лечения по Ледневу очень просты, доступны любому грамотному человеку. Причина многих болезней — нарушение связи центральной нервной системы с ее органами. Точки древней медицины, в которые обычно вкалывают иглы, — это как бы клеммы, выведенные на поверхность линий нервной системой Приборчик «Эледиа» позволяет без иголок провести диагностику проводимости по линиям связи и при нарушении ее, восстановить связь, пропуская (через клеммы) слабый, совершенно безопасный постоянный ток отрицательной полярности (до 100 — 200мкА). При восстановлении линии связи исчезают функциональные болезни, боли. По сути дела мы используем древнейший' метод иглотерапии на современном уровне… Д «я наглядности представьте спутник. С ним осуществляется связь туда-обратно. Стоит связи нарушиться в одну какую-нибудь сторону, спутник делается неуправляемый» Если бы это написал не Усачев, а кто-нибудь другой, я бы, возможно, не поверил. Но Лев Николаевич был необычайный человек — ученый-атомщик, известный во всем мире, доктор физико-математических наук, профессор, лауреат Ленинской премии, для которого эксперимент и поиски, не исключая интуицию, всего дороже. На голую веру он ничего не воспринимал… К тому же он был горнолыжник, «свой», как говорится, человек, которого уважали и ценили, пожалуй, в равной степени и тренеры — профессионалы, и любители катания(хотя бы за его математическую формулу для установки креплений на разные модели горных лыж). В шестидесятом, при восхождении на семитысячник (пик Ленина) в «профессорской связке> Лев Николаевич провалился в трещину и отморозил ноги. Ему ампутировали на одной ноге пальцы с частью стопы, на другой — голень со стопой немножко ниже коленного сустава. На протезе (уже пожилой мужчина, а не пластичный мальчик) он отлично поворачивал. Втянул в катание свою семью — жену, детей, сноху и внуков, сослуживцев.
В Обнинске они насыпали горку, осветили, поставили канатную (и ни одно, увы, не было внедрено, из-за чего, разругавшись, Леднев в конце концов ушел из института; позже одно аналогичное изобретение — диагностический прибор — страна втридорога покупала за валюту!). «Эледиа» — веточка от тех изобретений, даже официально всего лишь «рацпредложение № 509 от 21.11.76 г.», потому что принцип лечения постоянным током был впервые применен французом (1929 год), а затем В.Г. Никифоровым. Да, среди ледневских изобретений — это «рац» и «веточка», но для нас, больных, — какая!
В биографии Ивана Андреевича есть еще штрихи, которые не забыть. В войну молодой радист Леднев держал связь с бомбардировщиками дальнего действия. Держал, терял и восстанавливал ее. Связь с самолетом, как живая нить. Пока паутинка не оборвалась, самолет летит, не заблудился, цел!
Нельзя проводить прямые аналогии, я это понимаю. Но кто станет отрицать, что материальное ощущение этой связи с самолетом, окрашенное ярчайшими эмоциями (ведь летчики — друзья, живые люди), помогло Ледневу в создании приборчика и теории нейротерапии — двусторонней связи между вегетативными центрами и органами?