Общение с ними, Вы правы, редкое удовольствие, роскошь, как сказал бы Экзюпери.
Маленький пример.
Дело было у реки после забурки главной скважины. Купаться уже не тянуло, мы расположились на травке, чтобы отметить, как водится, удачный почин. Были Рая, Васин, Окаста, Кир, Иван и я.
Надо сказать, что после своего приезда Рая ведет себя очень неровно, то чуть не вешается Ивану на шею, то чуть не гонит из дома. Вот и сейчас она принялась играть на нервах супруга, вспоминая недавний успех у черноморских мужчин и считая все это интересным для окружающих.
— Меня чуть не увезли! — хмелея от коньяка, восклицала она, встряхивая светлыми кудрями, — но я осталась верной Коробкову! Верной! Ты слышишь меня? В другой раз буду умнее, надену серьги-кольца, сделаю прическу, маникюр…
— Ничего не надо «делать», — дернул щекой Окаста, — все должно быть само… — и сильно протер пальцами голову.
— Верно, — тихо согласился Васин.
У меня навернулись слезы, я только что подумала о том же. Отвернувшись, я смотрела вверх. Было больно от всего. От того, что умный, одаренный, но малообразованный и выпивающий Иван выглядит в присутствии этих мужчин смышленым подмастерьем, от того, что она унижает его или небрежно ласкает словами, которые и я говорила ему…
Так я страдала, глядя в небо.
День был ясный, очень теплый. Носились ласточки, летела, поблескивая, паутина, покачивались в невидимых струях ветерка серебристые зонтики-пушинки. Редкостные события разворачивалось над нашими головами. Высоко в бледной голубизне, кругами, на твердых расщепленных крыльях, плавали три птицы, три взрослых коршуна. Но удивительно: двое из них держались вместе, а третий, несмотря на все его старания, неизменно на отшибе. Они избегали его. Он приближался, они отдалялись, он настигал, они уклонялись. Я не могла не поразиться этому вслух, и все с любопытством присоединились ко мне. Наконец, те улетели парочкой в одну сторону, а тот, сделав тоскливый круг, заскользил в другую.
Раиса игриво рассмеялась.
— Угадайте, чем занимаются сейчас те двое?
— Меня больше интересует третий, — сухо заметила я.
— Верно, — опять согласился Васин, — разделенная любовь ничего не создает.
И точно. Было счастье, и что же? Ни разу не захотелось ни книг, ни музыки, ни уединения.
Вопросы, вопросы…
— Ты… как живешь-то? — посмотрел Кир.
Сердце мое вздрогнуло. Сколько тепла в простых словах! Мы встретились в скверное для меня время, когда необходимо было выстоять под градом семейных стрел. Способ оказался грешным, но я уцелела.
«Главное, не строить из себя жертвы».
Солнце покраснело, тихонько садится. Богатую грусть не хочется менять на ровную ровность. Хорошо сидеть, смотреть на закат. Слезы мои, не лейтесь.
от Марины 20 сентября
Досадно разить тебя дурными вестями, ветреница, да ничего не попишешь, расчет за содеянное имеет свой черед. Суть в следующем.
Я держу в руках одну бумажку, на которой красуется твоя подпись. Ты догадалась, это августовская процентовка, перечень работ, выполненных вашей геопартией в августе-месяце. Документ, как видишь, серьезный, требующий сугубой щепетильности, поскольку связан с финансированием. И вот его-то ты и подмахнула, не глядя, всецело доверившись своему избраннику, а тот, не будь простачком, наворотил в нем таких небылиц, что отделу пришлось опротестовывать его, как не соответствующий действительности. История некрасивая, согласись. В итоге Коробков схлопотал «строгача» с поражением в премии на весь квартал, ты — «на вид» с вычетом штрафных в течение месяца.
Так-то, Астра. Где были твои глаза? Можно ли так забываться?
И тотчас по комнатам полетел слушок относительно вас с Иваном. Не в обиду будь сказано, тебя, красавица, здесь почти не запомнили. Кинулись к Боре, он злобно отмахнулся «Откуда я знаю? Я у них в ногах не стоял». Подоспевший Котик пристыдил сплетников. Зато позднее, один на один, он с такой точностью обрисовал обстановку, словно читал ее по твоим письмам.
Так-то, девочка. Справляйся скорее, заземляйся, ты у нас «воздушка», словно слегка приподнятая.
Однако же и разговорчики вы вели под коньячок на речном песочке! «Разделенная любовь ничего не создает»… Пижоны! Она создает детей, детей, и не Рыжему Коту забывать об этом. Ты, очевидно, «не уступишь», не согласишься со мной. Ну-ну.
от Астры 4 октября
Долгий-долгий сентябрь, яркий, как золотое перо, и горький, что полынь-трава, наконец-то увел свои дни. Ничего не изменилось в моей внешней жизни, буровая-дом, дом-буровая, но кто бы знал, как все обострилось, как зашкаливает мое настроение за крайние точки! Я похудела, и лицо мое подурнело, одни глаза горят да губы, да румянец сжигает щеки; на меня оглядываются отдыхающие, когда руки в карманы, в куртке и брюках я иду сквозь них, как сквозь лес. Мне претит выражение скотства на их лицах, поспешность, с какой они сбиваются в пары, все то, о чем сплетничают горничные с официантками.